- Налейте.
- А что бы ты хотел на обед? Я тебе приготовлю.
- Желе.
Ни "пожалуйста", ни "спасибо". На его месте я, наверное, уже схлопотал бы от отца по затылку, а этому субчику, значит, сплошные поблажки говори, что хочешь, ешь, что нравится. Он только и поклевал немного картошки с подливкой.
После обеда мы пошли в детскую показать ему игрушки. Но он шарахнулся от них, как за столом - от вилки и ножа.
- У тебя что, своих игрушек нет? - спросил я.
- Нет.
- А где ты живешь? - спросила Сузи.
- В Постройках.
- Ну и как, хорошо там?
- Ничего. - Все у него было ничего.
Но я-то знал, что это за "Постройки", потому что каждый день проходил мимо них по дороге в школу. И было там совсем не "ничего". Там было плохо. Живет одна беднота, детишки босиком бегают, а женщины целый день сидят на крылечке и точат лясы.
- А брат или сестра у тебя есть? - допытывалась Сузи.
- Нет. Только я да мать... да еще тетушка Нелли, - добавил он, чуть помолчав.
- А кто это - тетушка Нелли?
- Моя тетя. Она живет в деревне. Иногда к нам приезжает.
- А где твой папа? - спросила Сузи.
- Чего-чего? - переспросил он, и снова я готов был поклясться - это он просто чтобы подумать над ответом.
На сей раз пауза затянулась. - Папа вроде бы умер.
- Как это "вроде бы"? - удивилась Сузи. - Ты что, не знаешь?
- Ну, мать сказала, что умер, - чуть поколебавшись, объяснил он.
- Раз мама говорит, значит, знает, - сказала Сузи. - Но, если папа умер, где же вы деньги-то берете?
- У тетушки Нелли.
- Теперь ясно, почему у тебя нет игрушек - папа ведь умер. - Сузи любила изображать из себя всезнайку. - Лучше, если первой умирает мама.
- Нет, не лучше, Сузи Мёрфи! - Меня ужаснула бессердечность, с какой она всегда говорила про нашу маму. - Бог покарает тебя за такие слова. Ты потому так говоришь, что всегда подлизываешься к папе!
- Ни к кому я не подлизываюсь, Майкл Мёрфи, - спокойно возразила она. А что я права, тебе любой скажет. Если умрет мама, папа сумеет нас прокормить и вырастить, а если умрет папа, мама останется ни с чем.
Обычно я вставал за маму горой, но сейчас не мог не признать последнее ее приобретение никуда не годилось.
- Ох, эта женщина меня когда-нибудь доведет, - жаловалась Сузи вечером, когда мы легли спать, - Приводит каких-то нищих, бродяг, сажает их обедать у нас на кухне, так что и поиграть никого не позовешь, а потом раздает нашу лучшую одежду. Какой-то ужас, ничего в доме оставить нельзя.
