Откуда-то сверху раздалось очередное объявление: «О ЛЮБОЙ ПОДОЗРИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СООБЩАЙТЕ НА БЛИЖАЙШИЙ ПОСТ ПАТРУЛЯ».
— Паспорта, — торжественно объявил Арон, когда мы приблизились к новому пропускному пункту у огромной арки, открывавшей выход на городские улицы. Он полез под рубашку за карточкой, и мы с Брук последовали его примеру.
В последнее время пропускных пунктов возникало все больше и больше; новые устанавливали в течение одной ночи. Этот не отличался от всех остальных: четверо вооруженных солдат, по двое у каждого ряда, одного для женщин и детей, другого — для мужчин. После того как фотографию в паспорте сличали с его владельцем визуально, карточку сканировали в портативном электронном устройстве.
Пропускные пункты ничего не значили: они предназначались не для нас. Мы не были революционерами, которым власти пытались воспрепятствовать в свободном передвижении по городу. Для меня, Брук и Арона пункты являлись обычной мерой безопасности, одним из следствий войны, назревавшей в границах нашего государства.
А с точки зрения Бруклин такие посты были очень кстати, поскольку давали ей возможность оттачивать технику флирта.
Мы с Брук молча стояли в очереди перед пропускным пунктом. Пока наши паспорта сканировали и мы ждали, когда нас отпустят, я наблюдала за Брук, которая в тот момент хлопала своими густыми черными ресницами и поглядывала на молодого солдата, держащего ее карточку.
Он смотрел на сканер, потом перевел взгляд на нее, и уголок его рта едва заметно приподнялся. Когда лампочка в портативном компьютере замигала зеленым, Брук шагнула к нему чуть ближе, чем это было необходимо.
— Спасибо, — удерживая его взгляд, промурлыкала она низким хрипловатым голосом. Опуская карточку в разрез блузки, она следила, как он за ней наблюдает.
Эти карточки-паспорта были для нас не в новинку. Их использовали с давних пор. Но лишь в последние несколько лет мы были вынуждены носить их с собой и «отмечаться», чтобы королева и ее чиновники знали, где их подданные находятся в любое время дня и ночи. Еще одно напоминание о том, что революционеры все ближе подбирались к короне.
Однажды я видела, как на пропускном пункте арестовали женщину, пытавшуюся пройти через него с чужим паспортом. Она успешно миновала визуальную проверку, но когда ее карточку просканировали, вспыхнул не зеленый, а красный огонек. Паспорт оказался краденым.
Королева не терпела никаких преступлений. Воровство наказывалось столь же жестоко, как измена или убийство: приговор был одним — смерть.
