Хлестнул порыв ледяного ветра зимний человек резко развернулся, присел. Пальцы быстро удлинялись, превращаясь в страшные когти. В тени деревьев, там, куда не пробирался лунный свет, что-то зашуршало и стихло. Оливер затаил дыхание. Хотел спросить, что так встревожило Фроста, но не сумел выдавить ни слова.
Он шагнул вперед. Фрост резко глянул на него, махнул рукой, приказывая бежать вдоль кургана, и дернул головой, подчеркивая опасность положения. Оливер побежал. Он не сделал и трех шагов, как зимний человек догнал его, и они вдвоем помчались на восток. Справа пролегала та самая «гряда», а слева что-то неслось по лесу, проламывая кусты и раскачивая подлесок.
Он еле успевал на бегу отталкивать низко свисавшие ветви. Желудок урчал, напоминая, что Оливер уже много часов ничего не ел. В горле пересохло, грудь сжималась, ноги двигались словно отдельно от тела. В самый последний момент он успел перепрыгнуть поваленное дерево, и, оглянувшись, увидел, как зимний человек перемахнул через ствол, тут же заблестевший от инея. Ветка хлестнула по лбу; Оливер заскрежетал зубами от боли, но бега не замедлил. Он то и дело оглядывался через левое плечо, пытаясь рассмотреть, что же гонится за ними сквозь чащу. Несколько долгих секунд спустя звуки в лесу утихли, и Оливер подумал, что погоня прекратилась.
— Что это? — задыхаясь, спросил он Фроста, который ткнул его руку ледяным пальцем, призывая не останавливаться.
— Понятия не имею, — ответил зимний человек голосом, похожим на свист ветра. — Волшебное существо, не желающее быть увиденным.
Этого было достаточно для Оливера. Раз Фрост считает, что нужно бежать дальше, спорить не о чем. И они побежали рядом, бок о бок, но мифическое создание двигалось безо всяких усилий, а у Оливера уже закололо в левом боку. Но он держался из последних сил, тяжело бухая подошвами по земле. Надо было оторваться от преследователя — или хотя бы найти открытую поляну, где он не сможет приблизиться незамеченным. В его сознании все эти мысли смешивались со страхом и с мыслями о доме, о людях, которых он уже почти не надеялся увидеть снова. Лишь по инерции, на остатке физических и эмоциональных сил, он продолжал двигаться вперед. Другого пути у него не оставалось.
«Гряда» постепенно понижалась. Вскоре показались верхушки деревьев на противоположной стороне. В желтом свете луны он заметил, что подлесок впереди становится реже, а за ним виднеется широкое поле — как показалось Оливеру, без единого дерева.
