«Насмешники в обличье добродушия, у вас есть нечто общее со мной… На чем основывается ваша политика с тех пор, как вы властвуете над миром? На резне и на бойне… Ты ручаешься, что Карлы Пятые и Филиппы Вторые перевелись на свете?..» Сова (Uyl) — это «политик, который надевает на себя личину свободомыслия, неподкупности, человеколюбия и, улучив минутку, без всякого шума вонзает нож в спину какой-нибудь одной жертве, а то и целому народу… Посмотри вокруг себя, поэт из захолустья, и ты увидишь, что сов на свете гибель. Сознайся, что неблагоразумно было с твоей стороны нападать на Силу и Коварство, на этих венчанных сов…»
Значит, он нападал на них. Вот он, скрытый сюжет! Это бич возмездия, ум острее сабли, это кони Свободы, беспощадная битва, где кровь хлещет, как dobbel-kuyt[5], и где сама ненависть — тоже вино. Это песнь независимости и мести угнетенного народа. Так утверждает яростное заклятье Уленшпигеля, обращенное к Духам Весны:
Я хочу освободить!.. Я хочу отомстить!..
Отомстить за что?
Присмотримся к сюжету книги! О чем идет речь в этой длинной эпопее, написанной в конце XIX века?
О войнах XVI века между Нидерландами и Испанией. О войнах жестоких, не знающих ни великодушия, ни пощады как со стороны угнетателя, так и со стороны угнетенного. О войнах, которых ничем не искупить, ибо по прошествии трех веков поэт ничего не простил… В течение трех веков такая ненависть!.. И этой ненавистью скреплять камни новой родины! Поразительное явление народной жизни! Поразительное откровение!
С первой же страницы воля к ненависти утверждается параллелью, проводимой между фламандским крестьянином Клаасом и королем Карлом Пятым, между рождением Уленшпигеля и рождением Филиппа Второго. Эта параллель неумолимо проходит через всю книгу. И ни разу испанец не расстается со своей презренной и гнусной ролью. Ни одна из фигур противника не трактуется даже в малой степени рыцарски. Он враг — и этого достаточно, за ним не признается ни одной добродетели. Бешеная ненависть!
Герцог, будь проклят! Убийце смерть!
Бросим его на съедение псам! Смерть палачу! Да здравствует Гёз!
Повесим его за язык
И за руку, за кричащий приказы язык
И руку, скрепившую смертные приговоры…
Бей в барабан войны. Да здравствует Гёз!
«В чем же наша отрада?» — «Сейчас тебе скажу, Ламме. Око за око, зуб за зуб… Берись за топор и позабудь о милосердии — вот она, наша отрада! Бей наших врагов-испанцев, бей католиков, бей их повсюду!»
