— В этом деле очень высока степень вероятности. Решение задачи просто лежит на поверхности. Казалось бы, пустяковое дело! Но у меня есть сомнения, и немалые. Здесь все не так просто.
Я перевел умоляющий взгляд на своего старика.
Он неторопливо произнес:
— Видишь ли, Чарльз, в делах об убийстве самое очевидное обычно и бывает правильным решением. Десять лет назад старый Леонидис снова женился.
— Когда ему было семьдесят семь лет?
— Да. Причем женился он на молодой женщине двадцати четырех лет.
Я присвистнул.
— И что это за молодая женщина?
— Эта молодая женщина работала в кафе. Вполне респектабельная особа — миловидная, но несколько анемичная и вялая.
— Она и есть наиболее вероятный убийца?
— Подумайте сами, сэр, — включился в разговор Тавенер. — Ей сейчас всего тридцать четыре года, а это опасный возраст. Ей нравится жить с комфортом. А в доме живет молодой человек, домашний учитель внуков Леонидиса. На войне он не был — кажется, у него больное сердце или что-то в этом роде. Такие субъекты бывают скользкими, как воры.
Я посмотрел на него задумчиво. Несомненно, разворачивалась знакомая, старая как мир схема. Такие ситуации нередки. Вторая миссис Леонидис была, как подчеркнул мой отец, весьма респектабельной особой. Убийства не раз совершались во имя сохранения респектабельности.
— Чем его отравили? — спросил я. — Мышьяком?
— Нет. Мы еще не получили результаты анализа, но доктор полагает, что это был эзерин.
— Это несколько необычно, не так ли? Несомненно, не составит труда выяснить, кто его покупал.
— Только не в данном случае. Видите ли, это было прописанное ему лекарство. Глазные капли.
— У Леонидиса был диабет, — сказал отец. — Ему регулярно делали уколы инсулина. Инсулин продается в маленьких пузырьках с резиновой пробкой. Чтобы набрать лекарство в шприц, просто прокалывают иглой резиновую пробку.
Я сообразил, что было дальше.
— А в пузырьке вместо инсулина оказался эзерин?
— Именно так.
— И кто же делал ему инъекции?
— Его жена.
Теперь я понял, что имела в виду София, когда сказала «тот, кому следует».
— А остальные члены семьи хорошо относились ко второй миссис Леонидис? — спросил я.
— Нет. Насколько я понял, они едва разговаривали с ней.
Картина, кажется, прояснялась все больше и больше. Тем не менее инспектора Тавенера она явно не удовлетворяла.
— Ну и что же вас в этом не устраивает? — спросил я его.
— Если его отравила она, мистер Чарльз, то она могла бы без труда заменить потом пузырек с эзерином пузырьком с инсулином. Если только она виновата, то просто не могу взять в толк, почему она не произвела замену.
