— Настоящая семейная хроника!
— Старик Леонидис поступил разумно, выбрав Суинли-Дин. В то время этот район только еще начинал входить в моду. Еще не были построены вторая и третья площадки для гольфа. Население там представляло собой смесь старожилов, которые страстно увлекались садоводством и которым пришлась по душе миссис Леонидис, и богатых финансистов из Сити, которые были не прочь коротко познакомиться с Леонидисами, так что у супругов был большой выбор для знакомства. Мне кажется, они жили по-настоящему счастливо вплоть до ее смерти от воспаления легких в 1905 году.
— И он остался с восемью детьми на руках?
— Один ребенок умер в младенческом возрасте. Двое сыновей погибли на войне. Одна из дочерей, выйдя замуж, уехала в Австралию, где и умерла. Одна незамужняя дочь погибла в автокатастрофе. Другая умерла год или два назад. Сейчас в живых осталось только двое детей: старший сын Роджер, который женат, но не имеет детей, и Филип, женатый на известной актрисе и имеющий троих детей: твою Софию, Юстаса и Джозефину.
— И все они живут в этом доме — как он там называется? — «Три башни»?
— Да. Дом Роджера Леонидиса разбомбили в самом начале войны. Филип с семьей живет там с 1937 года. С ними живет еще старая тетка мисс де Хэвиленд, сестра первой миссис Леонидис. Она с самого начала не скрывала неприязни к мужу своей сестры, однако когда сестра умерла, сочла своим долгом принять приглашение деверя жить вместе и растить детей.
— И она ревностно выполняет свой долг. Ее нельзя отнести к разряду людей, которые легко меняют свое мнение о других. Она всю жизнь неодобрительно относилась к Леонидису и его методам…
— Ну что ж, — сказал я. — Судя по всему, это вполне добропорядочное семейство. Как вы думаете, кто же все-таки убил старика?
Тавенер покачал головой.
— Слишком рано делать какие-либо выводы.
— Ну же, Тавенер, — уговаривал я. — Уверен, что у вас есть свои соображения на этот счет. Мы ведь не в суде, дружище.
— Не в суде, — согласился Тавенер и мрачно добавил: — Может быть, суда вообще не будет.
— Вы имеете в виду, что это, возможно, не убийство?
— Нет, в том, что его убили, нет никакого сомнения. Его отравили. Но ведь вы знаете, это бывает со случаями отравления. Очень трудно найти доказательства. Чрезвычайно трудно! Все возможные версии могут указывать на одного человека…
— Именно до этого и пытаюсь добраться, — сказал я. — У вас наверняка уже составилось определенное мнение, не так ли?
