«Итак, единственным путем получить любовь твоего отца в три года было иметь аллергию?»
Она согласилась с этим. Ее отец, сидя с ней, был поражен до глубины души ее ответом.
Мы представили с ней зрелый образ пушинки, любимой ее отцом, и она появилась красивым желтым цветком. Мы познакомили цветок с пушинкой, и сразу же произошло превращение. Цветок «дал согласие» быть «там» для нее, помогать ей развивать лучшие отношения с отцом, так что, если даже был занят своими пациентами, они могли бы планировать особое время, которое проведут вместе. Отец придвинулся к девочке, взял ее на руки.
Весь процесс занял около пяти минут. Опухоль на ее лице исчезла, даже когда кошка все еще находилась в комнате. Насколько мне известно, возврата к аллергии больше не было. Они с отцом продолжают делать «что-то особенное» вместе.
В таких случаях, как этот, где психологический стресс помещается в функциях тела, отслеживание может иметь прямое и впечатляющее воздействие.
Отслеживание вспышки раздражения
Когда Муррей и Этель вошли в комнату, я сразу был поражен размерами Муррея. Он протянул руку и сказал: «У меня ужасный характер!» Его жена — маленькая, хрупкая — выглянула из-за него сначала с одной стороны, потом с другой, и сказала: «О да, это так».
«Серьезно?» — спросил я, когда встретился с ним глазами (мне надо было смотреть на него снизу вверх, хотя я сам около шести футов). Я протянул свою руку навстречу ему и спросил: «Когда вы приобрели такой ужасный характер?» Заметив его железную хватку и умственную силу, я жестом указал на пару стульев. Муррей замешкался. Он взглянул на меня своим левым глазом и сказал: «Я думаю, что у меня всю жизнь был такой характер!» «Со скольких лет вы пользуетесь им?» — сухо спросил я, все еще держа его руку. Пока он фокусировал свое внимание на вопросе, когда он впервые приобрел свой характер, я отпустил его руку, и он уселся в кресло. «Что это за вопрос?» — спросил он почти рассеянно.
«Вопрос в том, когда вы научились пользоваться своим характером? Сколько лет вам было? И что более важно — сколько лет вам сейчас, когда вы используете его?» «Я думаю, что я еще довольно молодой, не так ли?» — сказал он, подмигивая: я мог почувствовать его облегчение, что он не смог напугать меня своим гневом, своей силой или своим характером. Мы уже неуловимо установили, что хорошо иметь хороший характер, что было бы интересно посмотреть на это более или менее объективно.
«Вы когда-нибудь рассматривали вспышку гнева как привычку?» — предложил я, ведя беседу.
