— Неплохая штучка. А?
Берти вскидывает подбородок, с наигранной развязностью подмигивает Марианне.
— Что ж ты молчишь? Если не нравится, так и скажи: не нравится! Ведь если бы речь шла обо мне, ты бы так прямо и сказала: ты старый, я тебя не хочу!
Ему самому не под силу продолжать разговор в этом тоне:
— Ты не думай, я тебя понимаю. Очень даже понимаю.
Вот она, эта машина, которую называют по-американски «Vanguard» — «Авангард». Она установлена в отдельном зале, облицованном светлой плиткой и отгороженном от цеха «Г-3» несколькими столбами. Места для нее не пожалели. Сколько таких машин уместилось бы в этом зале? Три? Четыре? Козырек из небьющегося стекла отбрасывает на машину снопы белого света. Блестит покрытая эмалью поверхность; сквозь прорезь в кожухе видны заполненные до отказа катушки; на приемном барабане всего несколько витков, два-три, не больше; по всему видно, что машину только что наладили, подготовили к пуску. Внушает ли она страх? Скорее не страх, а робость.
Марианна ходит, ходит вокруг нее. Смотрит то на нее, то на свои руки, прижимающие к животу сумочку. Берти следует по пятам.
— А ведь проще этой машины нет, во всяком случае у нас, в «Г-3». Работать на ней — пара пустяков. Зеленая кнопка — пуск. Красная кнопка — стоп. Рычажок — вон тот, что рядом с тобой, — для резкой остановки. Его отводят в случае обрыва проволоки. Если б не эти обрывы, знаешь что я бы тебе посоветовал? Запусти свой «Авангард» и иди себе, гуляй по набережной, пока не подоспеет время менять катушки. Видишь прорезь? Она как раз для того и служит, чтобы определять, нет ли обрыва: когда проволока обрывается, слышно, как конец бьет по щитку: тик-тик-тик-тик… Надо смотреть в оба, иначе кабель, которому полагается быть, предположим, шестижильным, получится пятижильным. Ты на оба уха хорошо слышишь?
— Думаю, что да. Слышу.
— Я знал одного парня из Марке (его уже нет в живых), так у него одно ухо, правое, было наподобие радара, а на другое он был глух, как тетерев. В конце концов попал под трамвай: налетел на него слева. Ну-ка, слышишь?
Он снял с руки часы и поднес к правому уху Марианны.
— Только, пожалуйста, без вранья! Слышишь?
— Да.
— А этим ухом?
— Тоже.
— Итак, обнаружив обрыв, берешь оборванный конец проволоки и, хорошенько натянув его, вгоняешь вот сюда, в повив. Предварительно выключив мотор, разумеется. То есть, дождавшись, когда машина полностью остановится, чтобы можно было залезть в прорезь… — После небольшой паузы, заспешив — После чего вызываешь сварщика. Тебе повезло — он у нас красивый парень. По крайней мере так считают твои товарки. Они говорят, что взгляд у него пронзительный. Так на чем, бишь, мы остановились?
