Благодарно кивнув, я закуталась в плотный плащ, украдкой проведя кончиками пальцев по грубоватой, в рубчик, подкладке. Пальцы чуть кольнуло. Какие-то чары, сухости или тепла, наверное.
— Айе Солья, — пробормотал Мартель, младший послушник, вежливый до тошноты, правильный, но добрый мальчишка, — не стоило вам нас сопровождать. Пожалуй, сами бы вы уже добрались до Картисса. А мы застряли.
— Все может быть… С другой стороны, не зря же ходят слухи о разбое на этой дороге. Случиться могло и такое, что не добралась бы.
Это звучало очень похоже на утешение, обижать паладина не хотелось. Неплохой ведь юноша, искренний. Надеюсь, не испортит его дальнейшая служба в ордене Света.
Мартель дернул рукоять мизерикорда, сталь с шорохом покинула ножны, потом со щелчком вернулась обратно. Он помялся, переступая по грязи и все сильнее увязая в глинистой размазне.
— Вы что-то хотели спросить, Мартель?
— Ну… да. Что слышно?
— Бурю снежную слышно.
— И скоро?
— На закате скорее всего.
— О, а до заката…
— Да, недолго. Так что пусть господа купцы поторопятся, пора уж выдвигаться в сторону города, хоть как-нибудь.
— Благодарю, айе. — Молодой паладин еще чуть помялся рядом, вежливо коснулся моего плеча и потащился в конец каравана, торопить и так работающих из последних сил людей.
Хм, я бы на их месте фургоны разгрузила. И ходу, ходу!
Развернувшись, я двинулась было к своему месту, но застыла на полушаге. Вслушалась в завывания ветра. Нервно вздрогнула и торопливо отошла подальше от шумного каравана. Застыла, вцепившись в посох, старательно отрешаясь от близких пронзительных окриков возниц, грохота вываливаемых на обочины ящиков и бряцанья железа.
Осталась один на один с ветром, рвущим одежду, бьющим в лицо наотмашь, хлестко, больно. Решительно скинув капюшон чужого плаща, задрала лицо к небу.
Может, мне почудилось?
Но, разбирая атональный мотив надвигающейся бури, с холодком убеждалась, что нет, не почудилось.
Хруст ломающихся ветвей, скрип дрожащих под ударами стихии стволов, свист снежной пелены, врубающейся в ряд деревьев, дрожь кустарника, нервно цепляющегося за землю тонкими корнями…
И вой. Отдаленный, но оттого не менее пугающий. И да, приближающийся. Надрывный, хищный, вплетающийся в мелодию ветра вой опасной твари, идущей по следу добычи. Кровь, голод и смерть звучали в нем. Я знаю, слышала похожий не раз в лесах вокруг Азурока.
Я попятилась, кутаясь в плащ. Перехватила посох и потрусила к фургонам в поисках паладина. Мартель, пожалуй что, и поверит мне…
