— Вот что, Машкин, — сказал он, — ты эти художества брось.
— Пошто так? — спросил Машкин.
— Нехорошо это. На улице как-никак минус сорок, а они у тебя голые.
— Это вы уж зря, Иван Иванович. Просто краски не хватило. Они у меня вполне приличные, южные, скажем так. Мороз и Снегурочка.
— Южного Деда-Мороза не бывает, — вздохнул Акулов. — Сними. Разврат это. Если делать нечего, рисуй передовиков производства.
— Одетых?
Вздохнул Акулов и ушел.
Ночью тридцать первого декабря картина еще висела, но первого утром Машкин ее снял и поставил в коридоре, а затем перетащил в баню, поскольку в бане совсем никакой наглядной агитации не было.
…И не раз новогодней ночью люди выскакивали на улицу, запускали в небо ракеты, стреляли из всех видов оружия, благо в каждом доме есть охотничьи ружья, карабины, «мелкашки».
Новый год громкий, все были довольны, это особенно важно, если учесть, что во всем мире первыми Новый год отмечают на острове. За Урал, в сторону Европы, Новый год придет только через десять часов, отметят его по московскому времени, а потому гуляй, пока москвичи за стол не сели, или выпей с ними, если тебя на десять часов хватит. Островитян обычно на десять часов веселья хватало — все почти дотягивали до боя курантов, выпивали по последней рюмке с Москвой и Европой и ложились спать. До обеда или уже до вечера, кто как. На спирт и шампанское в Новый год заведующий ТЗП (торгово-заготовительный пункт) никогда не скупился. По северному обычаю считалось, что если на острове Новый год плохо отметить, то он плохим будет для всего материка. А этого нельзя допустить ни в коем случае. Вот такими глобальными категориями мыслили скромные северяне.
Дотянул до десяти утра первого января и Антоша Машкин. Решив проветриться, отнес картину в баню и, возвращаясь домой, вдруг обратил внимание на темные пятна возле бочек с горючим и маслом, которые кучей лежали у склада гидробазы.
Сначала он подумал, что это просто утренние тени от бочек, тем более что утро почти не отличалось от ночи и электросвет горел круглые сутки, значит, тени от ламп. Но подойдя поближе, обнаружил, что из пяти бочек горючее странным образом вытекло на снег. Некоторые бочки были почти совсем погребены подо льдом, другие торчали на треть или наполовину, и вот те, что торчали наполовину, странным образом сочились, черня снег вокруг себя.
Машкин сильно толкнул одну бочку, она завалилась и тут из нее вырвалась струя, струя тонкая, из небольшого отверстия. Тут только Машкин и заметил отверстие. Осмотрев бочку, обнаружил такое же на противоположной стороне.
