Мужчины вырезали из туши огромные полосы мяса и сала, а женщины уже на земле разрезали эти полосы на аккуратные кирпичи. Вся продукция пойдет на звероферму — в рационе песцов и лисиц китовое мясо занимает основное место. Кроме того, все каюры сделают запас — кормить упряжных собак. Ну а самые лакомые части люди возьмут себе —.много вкусных блюд можно приготовить из китового мяса.
— С почином.
Кащеев не заметил, как к нему подошел Пивень. Поздоровались.
— Вроде бы стандартный, — продолжал Пивень.
— Конечно, — махнул рукой Кащеев, — вон какая громадина, и так видно. Левиафан!
— Чего?
— Левиафан, говорю, чудовище! — улыбался Кащеев.
— А это мы сейчас проверим!
— Что проверим? — удивился Кащеев.
— Кита проверим. Длину. Каков он должен быть по инструкции?
— Ясное дело, не меньше десяти метров.
— Правильно. А если меньше — это неполовозрелый, так?
— Так, — согласился Кащеев.
— Если неполовозрелый — его убивать нельзя, — продолжал Пивень.
— Ни в коем случае, — благодушествовал Кащеев.
— И за убийство — штраф и арест судна.
— Ну, наверное, я не знаю, — немного потускнел Кащеев.
— Поглядим, поглядим, — и Пивень, вынимая на ходу рулетку, направился к киту.
Кащеев внимательно следил, как тот делает обмер. «Все правильно», — подумал он.
— Ну-с, вот так, — и Пивень протянул председателю рулетку. — Девять метров и двадцать сантиметров. Что на это скажете?
— Ничего, нормально.
— Как же нормально, если целых восемьдесят сантиметров не хватает?
— Чего мелочиться-то из-за каких-то полметра?
— Не полметра, а восемьдесят сантиметров. Нарушение. Что прикажете делать? Где капитан Мальчиков?
— Отдыхает.
— Ну что ж, составим акт, когда он отдохнет, — упорствовал Пивень.
— Идемте в правление, — сказал Кащеев, — тут не место выяснять производственные отношения.
— Вы правы, Иван Иванович. Идемте в правление, там и составим акт.
— Дался вам этот акт!
— А как же! Я констатирую нарушение, а вы смотрите на все сквозь пальцы! Я сочиняю плакаты, а вы скоро медведей начнете бить!
— Да не трогаем мы медведей! И кит нормальный, идемте!
— Только отдайте распоряжение, чтобы прекратили пока разделывать кита.
Иван Иванович дал бригадиру раздельщиков указание, чтобы люди поселка взяли сколько кому надо, празднику не препятствовать, а разделку для жиротопки и зверофермы пока остановить.
Про себя Иван Иванович понимал, что дело значительно серьезней, чем может показаться на первый взгляд. Как службист Пивень прав. И после той никчемности, которую Пивень, судя по информации соседа, продемонстрировал в области на прежнем месте работы, ему сейчас надо доказать, что он не лыком шит, продемонстрировать свою работоспособность, принципиальность, верность бумажным инструкциям, ему нужно показать себя — и лучшего способа, чем акт на большую сумму в самой первой командировке, и не придумаешь. И самое трудное, предчувствовал Кащеев, Пивень будет объяснять все заботой о государственных интересах. А с демагогией, подкрепленной бумагами, воевать ой как трудно! «Но ведь у меня тоже государственные интересы, черт возьми, — думал Кащеев. — Что же делать?»
