— На записке отпечатков нет? — спросила она, помахав бумажкой.
— Нет. Мальчик до нее не дотрагивался. Мы тщательно проверили.
Она спокойно положила записку рядом со своим блокнотом и сложила руки.
— Что ж, Рой, главный вопрос теперь в том, с чем вы, ребята, сверяли отпечатки? Где вы взяли его отпечатки пальцев, чтобы сверить с теми, что в машине? — Она задала этот вопрос с той же уверенной ухмылкой, с которой она показала Труманну и Мактьюну пленку четыре часа назад.
— Все просто. Мы взяли отпечатки с банки с водой в больнице.
— Вы спросили Марка или его мать, перед тем как сделать это?
— Нет.
— Тогда вы нарушили личные права одиннадцатилетнего ребенка.
— Нет. Мы только хотели добыть улики.
— Улики? Улики чего? Смело могу сказать, не преступления. Преступление было совершено и тело спрятано. Вы просто не можете его найти. О каких других преступлениях здесь идет речь? Самоубийство? Стать свидетелем самоубийства — преступление?
— Он видел самоубийство?
— Не могу вам сказать, что он видел или делал, так как он доверился мне как юристу. Вы же знаете, Рой, наши разговоры должны храниться в тайне. Что еще вы взяли у этого ребенка?
— Ничего.
Она недоверчиво хмыкнула.
— Что у вас еще есть?
— Разве этого недостаточно?
— Я хочу знать все.
Фолтригг снова пролистал страницы.
— Вы заметили опухший левый глаз и шишку на лбу? Полиция утверждает, что у него была кровь на губе, когда они его там обнаружили. В докладе патологоанатома по трупу Клиффорда сказано, что у него на руке обнаружена кровь не его группы.
— Догадываюсь. Кровь Марка.
— Возможно. У него такая же группа.
— Откуда вы знаете, какая у него группа?
Фолтригг опустил блокнот и потер лицо. Наибольшего успеха добиваются те защитники, которые основную перепалку затевают не по существу. Они вредничают и придираются к мелочам, в надежде отвлечь следствие и присяжных от очевидной вины их клиентов. Если им есть что скрывать, они вопят, что их противник нарушил какие-то процессуальные правила. В данный момент они должны были бы выяснять, что именно сказал Клиффорд Марку, разумеется, если он вообще что-то говорил. Просто и ясно. Но теперь у мальчишки есть адвокат, и им приходится объяснять, каким образом они заполучили ту или иную важную информацию. Ничего нет криминального в том, чтобы без разрешения снять отпечатки пальцев с банки. Хорошая работа полицейских. Но, если верить защитнику, это грубое нарушение личных прав. Еще немного, и она начнет грозить судом. Теперь вот кровь. Она была профессионалом. Трудно поверить, что практиковала всего четыре года.
