Все, даже ушедший в прострацию Крис, обернулись на него.
— Да, — гордо продолжил Аурелиано, — все испытания, выпавшие на нашу долю, не должны сломать человека — человек не лошадь и не собака: его нельзя сломать давлением — только разум его и вера могут держать его в движении жизни. Я прилетел сюда, как и многие из вас, в надежде на новое человечество. И я — верю в него… Верю, что эта дьявольская цивилизация не отобрала последних останков правды… Меня уже ждут здесь — те, кому нужна правда… Я хочу, чтобы у всех появился шанс… На Марсе нужно построить все заново! Все сделать по-другому! Как вы этого не понимаете? Иначе все умрут, и жизнь окончится!
— Это, конечно, правильно. — Сенька развинчивал свой мушкет и аккуратно складывал в рюкзак.
— Хорош уже на мозг приседать! — не сдержался Йорген.
— Естественно, — язвительно улыбнулся клирик, — приседать на мозг — это бесчеловечно… Что можно еще сказать человеку, который спит? Я устал от этого сонного царства, и Господь призывает меня к действиям! Пускай у вас на одного подозреваемого будет меньше!
С этими словами он дал шпоры своему дромадеру и, выехав из строя, повернул к зубчатой гряде плоскогорья, овеваемый пыльными потоками ветра.
— Скорцес, остановитесь! — крикнула Ирина. — Прекратите! Ваша виза…
— Стойте! — воскликнула Лайла…
Тот даже не обернулся…
— Пусть идет… — неожиданно резюмировал полковник. — Он выбрал.
— Дэн, — позвала Ирина срывающимся голосом, — останови его.
— Иди поучи отморозков молитвам! — крикнул Йорген с издевкой.
— Я не нянька из детского сада! — зачем-то огрызнулся я. — Захочет — догонит! И до города рядом! Позер! Пафосный клоун! Осточертели истерички мне уже…
Ирина как-то грустно, с досадой и разочарованием посмотрела мне в глаза, а затем, тронув поводья своего дромадера, повернула за Скорцесом.
Я вновь крепко зажмурился: у меня до сих пор в ушах стоял вопль «Ящера», лязг бронированных суставов «шатунов», яркие цветы огня и кучи трупов, шевелящихся под гусеницами БМТ.
Я не мог понять этих людей, я не хотел их понимать, несмотря на то что все было и так очевидно: каждый пытается на свой манер… со своей шизой… Господи! Как мне все надоели… И я сам себе — в первую очередь! Люди — это порождение безумного хаоса! Толпа эгоистичных индивидуалистов, которым приходится сожительствовать друг с другом и страдать от своего стадного инстинкта и страхов, сотни страхов… Даже умные, даже адекватные… о чем они говорят? Чего они хотят? Разве есть хоть малейшая надежда, что с этими людьми можно договориться и построить мало-мальски приличное общество здесь, на Марсе? О чем так мечтает циничный идеалист Аурелиано…
