— Слущай, Страний! — Азиз прищурил пухлые веки. — Ми с палковныком найдем этого щакала и закапаем! Я тэбе килянусь! Ти нас можещ прывесты к городу, возле горы. Я только тэбе вэрю, а другым… разным галаворэзам… я нэ поверю ныкак! Ми с тобой бандытов били! Ти мэня прикривал, я тэбя! Ти забиль?
«Черт тебя возьми! — подумалось мне. — А сам-то ты кто? Как ты боялся трупа итальянца и как ты пристрелил одного парня, а второму раздавил горло. Ты…»
— Вы ведь не стали нас убивать… — совершенно некстати ляпнул голландец.
— Помолчи, — прошипел Митчелл.
— Это случайность. — Лицо Йоргена приобрело хищное выражение, а его правый глаз заметно дергался.
— Ребята, давайте будем вместе… — Лайла смотрела в мои глаза с каким-то живым интересом.
Под шлемом было видно ее румянец, выступивший на красиво очерченных широких скулах.
— Вообще, — откашлявшись, произнес полковник, — вы тут главные, вам решать, но с тактической точки зрения…
— Люди, — сказал вдруг Аурелиано, — неужели надо было прилететь сюда, за многие миллионы километров, чтобы увидеть то же самое, что творится везде?
Крис продолжал обреченно молчать, а Ирина смотрела мимо меня.
— Наша жизнь дается нам для того, чтобы что-то понять, — вновь заговорил Скорцес, — кому, какой разведке, каким тайным орденам может быть что-то нужно здесь? Здесь?! Кто из вас обладает такими сокровищами или знаниями, для того чтобы это было необходимо? Вы верите в тайные заговоры и секты маньяков?!
— Ну вообще, — Сибилла мрачно улыбнулась, — тут таких навалом. Мы даже в глюки верим…
— Я бы даже сказал… — начал Сенька.
— А кто же убил Джованни? — с обличающими интонациями выкрикнула пани Аида.
— А с чего вы взяли, что тут заговор? — сощурился Скорцес. — Может, он скрывался от вас, дикой и безумной женщины, которая…
— Это я безумная?! — округлила глаза Дронова.
— Это я безумный, — с горькой улыбкой сказал Аурелиано. — Знайте, что единственный представитель тайных орденов — это я. «Последние Клирики» — это люди, не пытающиеся добавить религиозных догм, а просто стремящиеся стать лучше. Мы являемся ревнителями единственной чистой веры! Мы — клирики! Мы всегда были на страже человеческой чистоты, хотя люди и потеряли чувство правды! Мы ждали конца света, но его не произошло — просто стало труднее жить. На Марсе можно было все начать заново, а вы и тут нагадили своими темными делишками… Великий Перелом ничему вас не научил, несмотря на миллионы погибших… Но я буду верить…
