— Именем Совета Четырех Городов вы арестованы, — не без пафоса произнес Дарби, выступая на освещенное пространство, держа перед собой вытянутую руку с пистолетом, словно он и впрямь был киношным полисменом, который задержал опасную банду.
— Дарби, дружище, — я медленно встал с пола, — прекрати этот фарс: это же смешно! Никакой Совет Четырех тебе ничего не поручал, мы оба это знаем. А вот некая разведслужба с матушки-Земли…
— Странный, — ледяным тоном перебил меня экс-пиарщик, — я ведь приказ-то и нарушить могу: скажу, что ты кинулся на меня с оружием, и пристрелю как бешеного цербера… Кстати, положи оружие на пол. Всех обыскать!
Последняя фраза была обращена в сторону его отряда. Несколько человек вышли из оцепления и, грубо поднимая всех с пола, похлопывали по бокам.
Я понял наконец, почему он мне так противен: он был трусом, болезненным трусом, и, несмотря на некий ум и знание человеческой природы, не мог удержаться от самолюбования. Чем-то мне это напоминало покойного Джо. Даже отвратительный Тэдди был более честен и откровенен — он давал понять на все сто, каким является на самом деле.
— И какого хрена, Странный, я согласился пойти с тобой в этот рейд?! — Йорген сплюнул на пол с досады. — Почему молчал мой дерьмосканер?!!
— Потому что вам, марсианам, нравятся всякие заварушки, — проворчал я, помогая Ирине подняться. — Ты не ушиблась, милая?
— Все в порядке. — Ирина отряхнула колени и бросила на Дарби уничтожающий взгляд: — Недаром этот урод мне сразу не понравился.
— Может быть, я и урод, дамочка, — Дарби вновь ехидно выгибал свою скрепку, — но вот вы такая красавица и мне очень даже симпатичны. Да и Странный, если приглядеться, тоже неплохой парень.
Он убрал пистолет в кобуру, подходя к нам все ближе.
— Одно плохое качество вас объединяет, — продолжал он, не убирая с лица глумливой улыбочки, частично прикрытой радиомикрофоном, — вы очень самоуверенны, вы считаете себя умнее других.
— Дарби, это твои комплексы, — перебил я. — Может, поговорим об этом?
— Вы! — неожиданно громко крикнул Дарби, вскинув обе руки с перстами, указующими на нас с Ириной, и неожиданно добавил: — Шестьдесят девять!
В ту же секунду чьи-то сильные руки зажали мои предплечья профессиональным захватом. Я попытался выгнуть спину и взвыл от боли — это ранение дало о себе знать.
— Не дергайся, — услышал я за спиной картавый голос англичанина.
Повернув голову, я увидел, что Ирину также сжимает в объятиях голландец. Мы с Ирой беспомощно переглянулись. Нас принялись обыскивать, вынимая из карманов фактически все.
