— Я не знаю, Странный, в какие ты игры играешь, — сказал он медленно. — Диего хочет верить, что мы с тобой не окажемся по разные стороны.
— Я, в отличие от вашего Жирного Тэдди, не игрок, — сказал я холодно, — скорее участник. А если ты против него, то мы с тобой всегда на одной стороне, Диего! Выкладывай: зачем нам все эти тайны «марсианского двора»? Почему к нам такое внимание?
— Да ваш бой возле Башни был самой обсуждаемой новостью почти сутки. — Диего сверкнул взглядом.
— Тэдди небось и это снимал? — поинтересовался я.
— Наверняка, — согласился Диего, мрачно глядя в пол. — Там несколько дней воевали…
— Это на меня так ставки возросли, что вы устроили нам такую встречу? — ядовито осведомился я.
— Я, между прочим, тоже хотел тебя увидеть живым, — укоризненно сказал губернатор.
— Диего, а если без лирики? — спросил я. — Понимаю твои дружеские чувства, но знать хочу как можно больше.
— С нами связались из Совета, — сказал он, — сказали, что в курсе ваших проблем и чтобы мы обеспечили вам охрану и любую поддержку. А еще…
Он опять внимательно посмотрел на меня.
— А еще? — повторил я.
— Еще — по возможности изолировать тебя и гида от группы, — сказал он. — Совет выслал к нам своих представителей, но они прибудут только через четыре дня. Они намекнули, что вы в опасности и такого, как у Башни, с вами не должно уже произойти. Они вообще сказали, что мы отвечаем за вас… От этого зависит — примут Персеполис в Совет или нет. Слишком многое поставлено на кон, интересы многих людей здесь переплетаются, Понимаешь, почему я тебя прошу… Я тебе честно все рассказал, как есть…
— Понимаю, господин губернатор, — сказал я, пытаясь сделать вид, что моя отвалившаяся челюсть — это не от удивления, а от недостатка кислорода.
— Перестань называть меня «господин губернатор», — попросил Диего, неуклюже запихивая презервативы во внутренний карман своего дорогого пиджака.
Я ожидал, конечно, чего-то подобного, но не до такой же степени! Совет Четырех проникся к нашей группе странной любовью. Мне не нравилось, что меня полюбили совершенно посторонние, незнакомые люди. Меня это настораживало. Диего же находился между молотом и наковальней (кажется, так говорили в древности?), он был пешкой, которой довелось стать ферзем лишь по прихоти игрока, и таким ферзем могли пожертвовать в любой момент, если на то возникла бы необходимость. Даже невзирая на его огромные связи… Да… проторчать три дня в подземных апартаментах отцов города мне не улыбалось, да и не верил я в искренность Совета — вновь чья-то рука тянется ко мне, чтобы передвинуть на следующую клетку, как обычную пешку.
