Мы проговорили половину ночи, и было решено следующее. Городом и его северными окраинами займусь я, и вместе со мной будут степняки, дружинники Берладника, десяток варягов с огненными смесями и двести воинов Вартислава. Сам княжич и его наставник временно возглавят общую пехоту и вместе с конницей Громобоя атакуют лагерь крестоносцев и продовольственные склады. Векомирович с сотней арбалетчиков обеспечит наше прикрытие, а лесовики из племени хеме, которые отловили всех беглецов из войска Плитерсдорфа, подстрахуют нас с тыла, откуда могут появиться неучтённые нами отряды феодалов Верхней Саксонии. Что же касается нашего ключа во вражеский лагерь и в Гамбург, графа Сигурда, то ему деваться было некуда, и он наши условия принял. Ему оставляют жизнь и во время боя отпускают на свободу. После чего он присылает за своего наследника Рудольфа серьёзный выкуп и получает его живым и здоровым. Ну а как он будет разбираться со своим сюзереном герцогом Генрихом Львом, это его личное дело, которое меня не касается. Сможет оправдаться и обелить своё имя, его счастье, а нет, так хотя бы сына сохранит.
Ранним утром следующего дня замок на Траве был подожжён, и наше войско тронулось с места. Часть обоза и раненые, которых было больше пятнадцати десятков, под охраной конной полусотни переправились на левый берег реки и направились на северо-восток к развалинам Любека. А основные силы пошли на юго-запад к реке Лабе, которую германцы называют Эльба, и расположенному на ней Гамбургу. Прошли на удивление спокойно и тихо: патрулей не было и дальних дозоров беспечные крестоносцы не высылали. Непонятно, может, они надеялись на свою силу, но, скорее всего, католики делали расчёт на графа Сигурда, который по собственной инициативе выдвинулся вперёд. Впрочем, это не важно. Главное, что до Гамбурга мы добрались к вечеру, как и намечали, и с этого момента началась боевая фаза операции, лихой и очень наглой…
Итак, городские стражники оттащили с дороги рогатки и встали на обочине. Кавалерия помчалась вперёд, к воротам, до которых всего полтора километра, а следом пошла наша пехота, которая без шума перебила охранников и свернула в поле, где находился огромный вражеский обоз. Лично я до времени в драку лезть не собирался. Поэтому, как только дружинники и степняки влетели в ворота города, спрыгнул на брусчатку, дождался, пока воины прикончат не ожидавших нападения стражников и вместе с пленником, несколькими воинами и сигнальщиком взобрался на привратную башню.
