— Рик, — коротко выдохнул Дидрик, залпом опрокидывая в себя белые сопли, нацеженные в стакан.
Раздражение не ушло, но мигрень хотя бы отступила.
Через час они оба были отвратительно пьяны. А бармен, с меланхоличной улыбкой протирающий стаканы, смог наблюдать заключение неведомого союза.
— Будь моим личным секретарем, — очень вежливо, насколько позволяли ругательства, включаемые в речь в те моменты, когда язык начинал заплетаться, попросил Дидрик.
Хорст кивнул.
— Буду.
Официант хмыкнул и собрал со стойки все опустошенные бокалы, стаканы и рюмки.
— Мы закрываемся.
— А нам больше и не надо, — заверил его благоразумный Хорст.
Затяжной кризис плохо сказался на стране. Реформировали правительство, молодцы. И что теперь? И где новое правительство взять?
Тут как нельзя лучше пришлась революция. Тем более, на волне революционных настроений более сильных соседних держав, это, казалось, было то, что нужно хиреющей стране. Военный переворот, как это назвали. Переворачивать, правда, было нечего, но все же нашли и перевернули. Взялись за богатую аристократию, потом выкосили всех тех, от кого осталась только фамилия — впрочем, оставили тех, кто был готов за гроши служить новому делу. Тех, кто растерял всю родовую гордость и honor. Остальных на виселицу.
Мест не хватало, и наскоро слепленные мачты топорщились по всему городу и в округе, по всем проселочным дорогам. Несогласных спесивых дворян было много.
Нет, Дидрик не думал, что революция принесет ему многое. Он просто был среди воевавших, тех, кто видел, как оно там, за ажурной границей, за Большим северным морем, которое, как оказалось, было лишь лужей в Мировом океане.
Дидрик тоже вернулся изменившимся, но не настолько, как прочие боевые товарищи.
Он жил в общежитии в Графском переулке недалеко от центра и постоянно думал, что немедленно стоит переименовать эту незаметную закорючку на карте города. Слишком пышное название для такой помойки, даром что совсем рядом центральная площадь. Нет, Дидрика совершенно не трогало, что он живет на улице, на которой некий граф (или барон, кто же эту топографию-то разберет) построил себе крепость на полквартала. Теперь там находился университет.
Свое дворянство предки Дидрика промоталиеще полтора века назад, поэтому все, что ему оставалось, — это служить, периодически посылая родителям деньги с неплохой зарплаты младшего офицера. Гордые профессора отказывались, заявляя, что у них есть достаточно денег, чтобы не сидеть на шее у сына. Но Дидрик-то знал.
