Не пойдет, переиграем - Владислав Чупрасов

В тот год Дидрик казался сам себе самым непопулярным человеком на планете. Причем во всех возможных смыслах.

Девушка ушла от него под предлогом того, что не может встречаться с человеком, который постоянно думает о ней. О какой такой загадочной «ней» шла речь, Дидрик не знал. Он всего лишь делал свое дело, так, как умел, вот и все.

Лет через пять, когда девушка захотела вернуться, выяснилось, что она имела в виду страну. Ты думаешь только о своей стране, вот как.

И ничего, что она вообще-то наша общая.

Но это когда еще. А пока год был очень тяжелым.

После того, как Дидрик санкционировал постройку Приштограда на самой северной границе, от него отвернулись все. Он не очень удивился: Эльза всегда была карьеристкой. Она и спала-то с ним только потому, что не знала: сам Дидрик ничего не решает, а лишь выполняет функцию демократического прикрытия для кабинета военных министров, с помощью которых он пришел к власти. Да он, черт подери, был одним из них! Так вот, Эльза этого не знала или не интересовалась даже, просто ей нравилось числиться невестой президента небольшой, но все же страны.

Но она, почуяв беду своим точеным носом, ушла, стоило рабочим заложить первый камень Приштограда.

— Не пройдет и двух месяцев, как ты окажешься там же, откуда выбрался! — так сказала Эльза, уходя. Она почему-то возомнила себе, что родители Дидрика — чернорабочие, хотя те были преподавателями, белой костью порушенной страны. Они даже хотели отказаться от сына, в пух и прах разбившего все, что им было дорого: либеральное правительство, цвет аристократии, дворянскую армию, но любовь все же пересилила. Они просто уехали из страны, как только начались революционные погромы.

Оно и к лучшему — Дидрику не хотелось читать доклады о том, что был разграблен Крайовицкий университет, а враги народа, преподавательская элита, убиты. Так он мог делать это без содрогания, зная, что родители, смертельно им оскорбленные, далеко, в безопасности.

Примерно тогда (во время крайовицкого погрома) он познакомился с человеком, который мог бы, если бы захотел, перевернуть его жизнь вверх тормашками. Не стал. Деликатно постучал в окно мироощущения с просьбой разрешить войти с парадного крыльца. Получив отказ, не отчаялся и ломанулся с черного входа.

Всех личных помощников и секретарей отбирал и проверял лично кабинет министров. Дидрик не спорил, только взмолился, чтобы его секретарем была небольшегрудая душка с кукольными мозгамии личиком, а самый обычный мужик. Мотивы этой просьбы остались окутанными тайной, пояснений никто не спрашивал, но к президенту прислушались.