– О чем задумалась? – Анабель подошла неожиданно.
– О своей фотографической карьере. Иногда приходит в голову: какой ерундой я занимаюсь.
– Всем порой приходит такое в голову. Но если подобные мысли не задерживаются, значит, все в порядке.
Анабель стояла рядом с Анной и смотрела на портрет Молли, время от времени делая маленькие глотки из бокала с шампанским. Анна ничего не говорила, прекрасно зная, что если кто и может понять ее фотографии, то именно Анабель. Не зря девушка сама присутствует на одной из работ.
– Я бы хотела с ней познакомиться, – наконец, сказала Анабель.
– Увы, могу только рассказать, где ее встретила.
– Не стоит. Пусть это останется всего лишь фантазией.
Анна невольно вздрогнула от последней фразы. В ней было что-то знакомое и совершенно не принадлежащее Анабель. Потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить: подобную фразу частенько повторял Лукас.
– Ты вспоминаешь его? – спросила Анна.
– Постоянно. А ты?
– Конечно. Не думаю, что хоть кто-то, кто знал Лукаса, сможет его забыть.
Анабель пожала плечами:
– Ты знаешь, мне кажется, человеческая память – довольно краткосрочная штука. Прошел всего год, и я начинаю забывать детали. Сколько должно пройти, и я забуду самого Лукаса?
– Не думаю, что это возможно.
– В мире нет ничего невозможного.
Анабель повернулась к Анне:
– Думаю, пора потихоньку сбегать с этого вечера и продолжать наш собственный.
Анна кивнула и вслед за Анабель аккуратной тенью прошла к черному ходу. Когда гости уже не могли ее видеть, она сняла неудобные туфли и на цыпочках пробежала по холодному полу коридора и небольшому расстоянию между галереей и машиной Винсента.
– Наконец-то, – проворчал он. – Уж и не думал вас дождаться.
Он завел машину и в сгущающихся сумерках направил ее к дому Уэйнфилдов. В такие моменты Анна чувствовала себя настоящей Золушкой, которая сбегает с королевского бала. Только туфельки были при ней, да и карета не превратится в тыкву ровно в полночь. Наоборот, все самое интересное начнется как раз после середины ночи.
Фредерик с Кристиной ушли под конец открытия, когда никто не обратил на них внимания. Впрочем, к тому моменту, как наступил вечер, гости предпочли разойтись по клубам и ресторанам – или домой. Фредерик не пожелал рассказать Кристине детали предстоящего мероприятия, поэтому ей пришлось довольствоваться его коротким «увидишь».
Не то чтобы Фредерик хотел придать пущей таинственности происходящему. Он и вправду полагал, что не стоит тратить слова и что-то объяснять, если скоро Кристина сможет сама все увидеть. Впрочем, его молчание во время всей дороги до квартиры Уэйнфилдов было обусловлено вовсе не тем, что он не хотел о чем-то рассказывать.
