Гляжу, Игорь совсем растерялся. Отвернулся, делает вид, что мешок рассматривает. А чего теперь–то? Вон и винтовка у дерева стоит, состав преступления налицо. Алина эта на меня уже совсем другими глазами смотрит, как на врага народа. Детишки ей мертвую птицу в руки суют и какую–то чушь несут. «Давайте, — говорят, — заберем и восстановим. Она все равно уже мертвая». «Нет, — говорит Алина, — нельзя ее с собой брать. Ничего, что мертвая. Ее другие животные съедят, муравьи или еще кто. А заберете — пищевая цепь может нарушиться. И она все равно выжить у нас не сможет». Я стою, как балбес, глазами хлопаю, и ничего из этого разговора понять не могу. А мой знакомец, которому я рану промывал, гляжу, винтовку в руки взял. Взвесил в ладошках, взялся за ствол, и ка–ак ахнет о дерево! Откуда только силенки взялись. Ну, приклад пополам, конечно. Алина за своим поднадзорным бросилась, отчитывать принялась. Растерялась, чуть не плачет. «Правильно сделал, — говорю, — не ругай пацана!». Серега подошел, только рукой махнул. Забрал обломки, бросил в багажник. Наши девчата тоже пацифиста поддержали. Игорь только промолчал.
Я уж думал, что конфликт улажен. Воспиталка своего по руке поглаживает, успокаивает. Только пацан, похоже, психованный попался, и Алине как закричит: «Врешь ты все! Врешь! Никакие они не люди, только притворяются! Выродки они все! Дикари!». Вырвался, ко мне подскочил и тоже крикнул: «Ты ведь притворялся, что помогаешь! Притворялся, да? А сам хотел еще больнее сделать! Ненавижу вас всех! Ненавижу!».
Я растерялся, не знаю, что и сказать. Да и все, в общем, опешили слегка. И тут Алина приказала: «Дрынь, сейчас же отойди от дикаря!». Я удивился, откуда она мою фамилию знает. Я же не поп–звезда, не писатель какой знаменитый. И только потом до меня дошло, что она крикнула это не мне, а своему психованному. Это меня, по правде, удивило не меньше. Я‑то совершенно точно знаю, что Дрыней в нашем городе всего три: мама, папа и я. Да что в городе — в области. А может, и в стране. Очень редкая фамилия. И вдруг такое совпадение. И ошибки никакой, потому что Алина ему кричит: «Ну, Дрынь! Больше со мной не поедешь!». «Очень мне надо ездить с тобой, — пробубнил тезка, — сам с тобой больше не поеду».
Я, вообще, не обидчивый, но тут меня досада разобрала. За «дикаря», ну и вообще. Серегу тоже, между прочим. Игорь только все молчит. Молчит и смотрит. Серега первый не выдержал, и говорит: «Зря вы так, не виноват он вовсе. Не он в птицу стрелял». «Эх, вы, — поддержала Натка, — мы ведь вам помогали…». «Это не вы нам помогали, — заявила Алина, — это мы вам помогали». Мы стоим, ничего понять не можем. Психи они все, что ли? Но тут, наконец, Игорь вмешался: «Неправда. Вы это и для себя делаете. Я знаю, откуда вы, — и показывает мешок. — Это ведь принцип субмолекулярного сжатия, верно?».
