За дверью послышался шорох. Серж вздрогнул. Проем окошка закрыла чья–то маленькая голова. Лица против света видно не было, но по торчащим длинным патлам угадывалась девчонка.
— Курт! — позвала девчонка, положив на кассовую полочку пару папирос и спички. — Эй, Курт!
— Danke schön, fräulein Valen, — поблагодарил немец, и протянул одну Сержу, — kamerad, ist zu rauchen?
— Отвали! — огрызнулся Серж.
Он подумал, что ничто в жизни, наверное, не сможет удивить его больше, чем это нагромождение невероятных совпадений. Из нескольких сотен тысяч людей, сошедшихся в бою за этот город, Сержу выпало пересечься именно с этими двумя. Даже ежу стало бы понятно, что это неспроста. Но что крылось за этой шуткой судьбы — пока было неясно.
Немец пожал плечами, заложил одну папиросу за ухо, про запас, а вторую закурил.
— Эй, — позвала девчонка, — а тебя за что сюда?
Серж нахохлился под колючей шинелью, исподлобья поглядывая на непрошенную гостью.
— За глупость.
— Дезертир, что ли?
— Сама ты… — разговаривать в таком тоне с бабушкой, хоть и с девятилетней, было слишком, и Серж умерил тон. — Зачем ты ему помогаешь? Он же фриц.
— Nicht Fritz, — ответил немец.
— Его зовут Курт, — пояснила девчонка. — Он хороший, помогал нам с мамой, консервы давал и хлеб. А когда мама все равно умерла — похоронить помогал. Я ему листовку принесла, и он пришел в плен.
— Какую листовку?
Девчонка порылась в карманах и подала Сержу бумажку, отпечатанную с двух сторон, с одной стороны по–немецки, по–итальянски и еще — Серж предположил — по–румынски — видимо, предложение о сдаче в плен. С другой — по–русски:
«Удостоверение для перехода в плен.
Предъявители сего офицеры и солдаты немецкой армии в количестве ………… чел. во главе с ………………….. убедившись в бессмысленности дальнейшего сопротивления, сложили оружие и поставили себя под защиту законов Советской России. В соответствии с приказом наркома обороны СССР Сталина N»55 и согласно законам Советской страны им обеспечиваются: теплое помещение; шестьсот граммов хлеба в день и три раза в день горячая пища; лечение раненым и больным; переписка с родными.
Настоящее удостоверение действительно не только для группы, но и для отдельного немецкого солдата и офицера.
Командование Красной Армии»
— Немцы за это, наверное, могут расстрелять? — спросил Серж.
Прочитав о еде, он почувствовал, как засосало под ложечкой. Обедать ему довелось только этим проклятым попкорном, и довольно давно.
— За это не расстреливают, — сказала девчонка, — за это вешают.
