Тело мое наливалось тяжестью и цепенело.
- ... бежать, бежать, бежать... - шептал я и чувствовал, что вода захлестывает меня, заливает рот, ноздри, уши; гудящая серо-зеленая масса воды обступает меня и я - тону.
- Помогите! - закричал я. - Помогите!
- Вам чего? - услыхал я чей-то далекий голос и поднял голову. По моему лицу текла вода, стекала на грудь и капала в корыто. Я глубоко вздохнул и выпрямился.
- Вам чего? - негромко повторил мужской голос из-за двери.
- Благодарю вас, - сказал я, - ничего, это я так.
- А-а... бывает, - заметил мужик. Потоптавшись за дверью, он кашлянул и спросил меня: - А интересно узнать, вы чего покупали на Сталинскую премию? А?
Ванна несколько освежила меня. Облекшись в гимнастерку, галифе и тапочки мужа, я вышел из кухни.
- Садитесь, пожалуйста, - сказала мне милая молодая женщина, придвигая стул. - С легким паром. - И посмотрела на меня, улыбаясь длинными, как лодочки, глазами.
Меня лихорадило. Я не мог ничего есть.
- Кушайте, - попросила милая молодая женщина, и голос ее дрогнул. Черные ручьи медленно потекли по чайной скатерти, омывая чашки, блестя и покачиваясь. Я вздрогнул и выпил воды.
- А интересно узнать, - поинтересовался муж, - отчего нынче не пишут, как при царе? Читал я когда-то книжку про капитанскую дочку. Жалко только, конец оторван. Толково написано. Вы, небось, читали? Или еще про Ивана-царевича. Вот это настоящая книжка.
Милая молодая женщина покраснела и, опустив глаза, попросила мужа нарезать еще хлеба.
- Благодарю вас, - сказал я. - Мне неудобно, что я причинил вам столько хлопот. Я сейчас пойду домой.
- А в чем вы пойдете? - спросил муж. - Ведь вы совсем нагишом.
Милая молодая женщина попросила мужа нарезать хлеб.
- Чего резать-то столько? - удивился муж. - Только зря сохнет. Еще четыре куска осталось. Как истребим этот, тогда и нарежу. А мы вот что сделаем: я пойду с вами вместе, а у своего дома вы снимите мои шмотки и пойдете домой. А кто это, там на улице велел нам прибрать вас к себе? Не заметили случайно?
- Генеральный секретарь Президиума Союза советских писателей товарищ Фадеев, - сказал я, опустив голову.
- Нет, - сказала милая молодая женщина, - товарищ Ермилов останется у нас ночевать. Куда вы поедете ночью? Оставайтесь.
- Ага, - сказал муж, - правда, пускай они останутся. Ничего не имею. А завтра мы поедем к своей свинушке и подкинем вас до дому. Эх, товарищ Ермилов, поглядели бы вы на нашу свинушку! Она, хоть и ходит еще, ко дню Сталинской конституции припасаем, а уж сейчас, как поглядишь на ее сзаду, прямо... (он поднес к губам сложенные щепотью пальцы и чмокнул.) Жена, ты бы спросила у товарища писателя, какое имя-то ей дать. А то, Розька, да Розька, нешто это имя в нашу эпоху? С прокормом только сейчас певажисц. Помою нехватка.
