- Ладно, - сказал она, зевнув, - иди, суп простынет. После обеда он надел новые сапоги, отогнул белые манжеты голенищ, осмотрел задник сапога, повернув голову через плечо, и они вышли из подъезда.
- Ты взяла торбу? - спросил муж, - Надо бы припасть пшена, а то скоро [зачеркнуто: наверное] перестанут давать.
И в это мгновенье раздался крик, метнулись длинные тени и у ног их завертелось что-то голое, покрытое розетками мыльной пены.
Автомобиль, рванув тормоза, остановился, упершись колесом в тело.
- Зарезал! Зарезал! - закричал кто-то.
Она дернула мужа за рукав и протискалась к вытащенному за ноги человеку. Он сидел на мостовой, лязгая зубами и озираясь.
- Ну, как? Ничего? - сочувственно спросил кто-то. Она нагнулась к пострадавшему и, больше успокаивая его, чем определяя истинное положение вещей, мягко сказала:
- Ничего, в мякоть попал. Пройдет.
- Вы вот что, - сказал высокий мужчина с седыми волосами и розовым лицом пропойцы, - окажите здесь первую помощь товарищу лауреату Сталинской премии, редактору "Литературной газеты", замечательному нашему критику Ермилову, а мы бежим дальше догонять. Некогда.
Они с криком и гиканьем бросились дальше, а голое тело, оказавшееся Владимиром Владимировичем Ермиловым, экс-редактором и лауреатом, было сдано под присмотр, за его едва не раздавленным колесом здоровьем, молодой женщине, покрасневшей от удовольствия быть полезной русской литературе в лице ее замечательного представителя В. В. Ермилова. Услышав вдали дремучий рев погони, Владимир Владимирович Ермилов вскочил на ноги и воскликнул:
- Бежим! Дорога каждая минута!
Глава XIV
Меня усадили на диван и дали на первый случай полотенце препоясать чресла.
Супруги шумно толкались по квартире, хлопоча о горячей воде и одежде.
- Интересно узнать, - спросил муж, пронося через столовую гремящее цинковое корыто, - а какое жалование платят писателям за работу?
Меня трясла лихорадка, и я попросил воды. Супруги хлопотали на кухне. Я слышал плеск воды, шум отодвигаемых стульев и звон посуды.
- Товарищ Ермилов, - позвала меня милая молодая женщина, пожалуйста, - и, пропустив меня в кухню, затворила за собой дверь.
Я сидел в корыте и задумчиво размешивал пальцем воду. Клубящиеся обрывки мыслей проносились в моей голове, и я не в состоянии был сосредоточиться на происшедшем.
- Сейчас они догонят настоящего Ермилова, - промелькнуло у меня в голове, - и все будет кончено. Надо бежать отсюда, одеться и бежать. Бежать, бежать и бежать...
