Посмотрел в свой дневник — последняя запись датирована прошлым годом. И правильно — жить надо, а не дневники писать. Я и живу. Рисую заставки и мультики. Учусь. Люблю Талилу. Побывал в армии — прошел четырехмесячный курс молодого бойца, а потом вернулся к учебе. Ломброзо свозил меня в Италию, на фестиваль мультипликационных фильмов. На фестивале я получил вторую премию, и на радостях босс увез меня отдыхать в их родовое гнездо. Это не замок и не усадьба, а дом с участком в захолустном городишке. Больше всего поразила меня местная церквушка. Она относительно новая, ее расписывал сосед семейства Ломброзо, художник. Мадонна писана с матери Якопо, а Младенец — с него самого в соответствующем возрасте. Среди ангелочков встречаются его братья и сестры.
Что еще случилось за это время? Полотов женился на Соньке, после свадьбы они съехали с квартиры, и со мной поселился Бумчик–алкоголист. Он устал мотаться после работы в Иерусалим, и в будние дни ночует у меня. Мы друг на друга положительно влияем — он мне рассказывает о Иерусалиме и культах карго. Я мешаю ему пить. Когда ему становится совсем невмоготу, мы идем на бульвар Ротшильда пить пиво. Изредка к нам присоединяется и Талила.
У нас на работе началась предвыборная лихорадка. Контора выиграла конкурс на телевизионную предвыборную кампанию одной партии. Как раз той партии, которая мне не нравится. Что поделаешь — работа есть работа. Отсняли стандартный ролик: самолеты–пароходы–трактора–дети–коровы–флажки. Лидер партии на их фоне. Потом еще серию красно–черных пасквилей на противоположную партию. Которая как раз сейчас правит. Типа, экономику просрали, безопасность просрали. Конкуренты сняли точь–в–точь то же самое про «нашу» партию. Надо было срочно чем–то выделяться.
Ломброзо вызвал меня в свой кабинет и заявил, что партия очень рассчитывает на максимум голосов с русской улицы. Поэтому на меня вся надежда. Он велел мне договориться с очень известным актером и режиссером из Союза, который эмигрировал в Израиль с женой–еврейкой, чтобы тот снялся в ролике на русском языке. Деньги ему сулят большие. Я вообще не умею ходить по домам, уговаривать. Да еще к такому Режиссеру, от упоминания имени которого у меня поджилки трясутся.
Бумчик меня успокаивает — мол, хороший человек, наш парень, пивали с ним в Москве в одной компашке.
Ломброзо взял меня пальцами за обе щеки, приблизил свое лицо к моему, и выдавил сквозь зубы:
