— Миша, успокойся. Давай чаю попьём. Усвой эту новость, переживи её. Не принимай поспешных решений. Смотри, что я из Ялты привезла! — и она выложила на стол горку персиков.
— Из Ялты! Как прямо Стёпа Лиходеев…
— Я смотрю, ты начитался «Мастера».
— Начитался. Больше всего на свете я теперь хочу поставить по этому роману спектакль. И чтобы ты играла Маргариту.
— Ладно тебе, Мишенька. Маргариту! Садись–ка чай пить.
— Нет, я обещаю тебе! Клянусь, ты будешь играть Маргариту.
Выпили чаю с персиками. Мишка захотел остаться на ночь.
— Лучше тебе сейчас домой, а завтра возвращайся на дачу. Я к тебе туда приеду. Хоть до тридцать первого. Хочешь?
— Да. Я буду ждать. — обрадовался Мишка.
— Я постараюсь быть десятичасовой электричкой. Высплюсь и приеду.
Неприятности средней тяжести
Утром двадцать четвёртого августа ветер разогнал тучи. Под предлогом возобновления лета Мишка вернулся на дачу. Он приехал рано утром, прибрал в доме, и побежал на станцию к приходу десятичасовой электрички. Тая десятичасовой не приехала. В следующей её тоже не было. Не было и еще в двух. Часа в три Мишка испугался — а вдруг пропустил, не узнал её в очередном наряде? Побежал на дачу. Пусто. Вернулся на станцию, заодно зашёл на переговорный пункт и позвонил ей домой. Номер не отвечал. Он совсем растерялся. Что делать — искать её в городе или ждать здесь? Решил ждать. Предпоследняя электричка пришла без Таи. Стемнело. Последняя должна была прибыть в полдвенадцатого. Мишка дождался и её, но Таи там не было.
Вернувшись со станции, Мишка увидел такси, из которого выходила Тая. Галина Петровна, разбуженная звуком мотора, стояла в розовой ночной рубашке на резном балкончике своей дачи. Чета Семёновых, не зажигая света, прильнула к окну веранды. Нюра наполняла ведро у колонки, свернув шею в сторону полночной гостьи. Вода лилась через край.
Мишке было плевать на соседей. В конце концов, она его жена и мать его ребёнка. Такси уехало. Они обнялись.
— Таюшка, что случилось? Я целый день на станции… Ждал…
— Пойдём в дом.
Тая ничего не объяснила толком, только сказала, что у неё были неприятности средней тяжести, которые уже закончились.
Тихая, тёплая, последняя неделя лета прошла счастливо. О прошедших своих неприятностях, как Мишка ни допытывался, Тая молчала.
Осенняя мокрая тревога закрыла ставнями окна дачных домиков, загнала в зимние депо бочки с квасом и пивом, наполнила деревню печным дымом, а город — возвратившимися с каникул школьниками. Начался десятый выпускной класс.
