— Пошли, Пузырь, нам еще кой-куда успеть надо.
— Чашку черного кофе, — заказал Пузырь.
— И мне, подружка, — подхватил его белокурый приятель. — Кофе и сэндвич с ветчиной.
Девушка повернулась к большой никелированной кофеварке и, ожидая, пока кофе нальется в чашки, стояла, держа на бедре согнутую в локте руку. Белокурый быстро снял шляпу, зашептал смуглому:
— Ого, какая красотка! А шейка! Погляди, Пузырь!
Когда она ставила перед ними чашки с кофе, Пузырь воззрился на нее так бесцеремонно, что лицо девушки залила краска.
— Малышка, — сказал он, — тут же забегаловка, дыра, тележка с колбасками. Для тебя тут не место.
Девушка только молча пожала плечами. Пузырь ухмыльнулся.
— Она у нас гордая, понял?
Кип подумал: наверно, эти юнцы из доброжелательно настроенного к нему окружения сенатора Маклейна, и приветливо им улыбнулся. Белокурый дал девушке бумажный доллар, а когда она положила перед ним сдачу — серебристую кучку монеток, расхохотался. Какое-то время он разглядывал кучку мелочи, а потом вдруг придвинул ее к девушке.
Но едва она протянула к ней руку, как он мигом прикрыл деньги ладонью.
— Э-э-э! — поддразнивал он ее. Она сконфуженно отвернулась. — Значит, подработать на нас желаем, а? — И оба приятеля загоготали.
— Хороша, но, увы, испорчена, — печально протянул Пузырь.
— Пагубная алчность, — добавил белокурый.
— Допивайте кофе, ученые мальчики, — чуть слышно сказала девушка.
Но Кипу захотелось, чтобы она улыбнулась и обратила все в шутку, а не косилась так сердито на прикрывшую деньги холеную руку юноши, словно корила себя за все случаи, когда бывала не прочь завести дружбу с одним из таких франтов.
Перестав смеяться, толстощекий Пузырь подбодрил ее:
— Не обращай на него внимания, он просто скряга.
— Это я-то скряга! — возмутился белокурый. — Да я на деньги всегда плевал, и тебе это отлично известно. Ты меня поражаешь, дружище.
— Ну и отдай их ей.
— Я сказал: деньги презираю. Так и запиши.
— Видишь ли, я никогда этому не верил.
Кип думал, что приятели просто шутливо подзадоривают один другого, собираясь оставить девушке чаевые. Его это забавляло, и он добродушно посмеивался.
— Ну вот что, — сказал девушке белокурый. — Я бы оставил тебе сдачу, но уж очень ты строптивая. Много бы не дал, так, мелочишку. Сердце у меня доброе. Гляди!
Он вынул из кармана четыре монетки по двадцать пять центов и, улыбаясь приятелю, кинул одну в чашку с кофе, а остальные три принялся перебрасывать с ладони на ладонь и позвякивать ими. Тогда Пузырь нерешительно вынул из кармана двухдолларовую бумажку и зажал ее в руке.
