В глазах девушки вспыхнул беспокойный огонек, для виду она начала переставлять на полке посуду. Кип ждал с нетерпением, когда же юнцы отдадут ей деньги и он увидит ее удивленную улыбку.
— Взгляни-ка, милая, — сказал белокурый, продолжая перебрасывать свои четвертаки.
Девушка помимо воли чуть повернулась и, опустив голову, косилась на монеты в его ладони, и в этот миг Кипу почудилось, будто этот юнец держит в руке все, чего он, Кип, когда-либо страстно хотел, все, чего жаждал, лежа без сна на тюремной койке, мечтая о свободе, прислушиваясь к грохоту товарных составов, мчавшихся среди холмов. И он повторял про себя: «Ну же, парень, отдай ей деньги, отдай».
— Деньги я презираю, — повторил белокурый. С легким всплеском в кофе нырнула еще одна монетка.
Девушка застыла у стойки, в ней кипела ненависть к ним обоим, глаза выдавали, какое унижение она испытывает.
Кипу вспомнились слова Дэниса: «Безответственные. Бездумные и безответственные». Он знал: именно это роковым образом определило судьбу Стива Коника. И сейчас, здесь, он воочию видел проявление той же бездумной безответственности — девушка смотрела на него с чуть заметной беспомощной улыбкой, как бы жалуясь ему — единственному, кто мог бы тут ей помочь.
— Чьи-то детки вон как выхваляются, — прошептала она.
Но Кипу хотелось все уладить, и он наклонился над стойкой в надежде, что девушка подойдет поближе и он ей скажет: «Не волнуйся, маленькая. Не суди их так строго. Ты перебарщиваешь. Легкомыслия ведь у всех хватает. Они славные ребята, просто слегка выпендриваются».
Белокурый потянулся за сахарницей, насыпал сахару в кофе.
— Вот так, — сказал он и бросил в чашку еще монету, потом опять стал сыпать туда сахар. На лице его блуждала глупая блаженная улыбка. Когда наконец кофе полился через край, он спросил с победным видом: — Ну, Пузырь, что скажешь?
— Ага, подсластил. Это ты в самую точку. Деньги, они сладкие, — заметил Пузырь с комическим глубокомыслием человека подвыпившего. Он сунул в сэндвич между кусками хлеба двухдолларовую бумажку и принялся его есть.
Тут наконец девушка вышла из себя. Задыхаясь от дикой ярости, которая так и полыхала в ее глазах, она вдруг выкрикнула, стукнув кулачком по стойке:
— Пижоны вы несчастные! Умники пустоголовые!
Этот яростный выкрик всех ошарашил. Кип был вне себя от восторга, оба юнца ему уже опротивели. Но приятели продолжали нагло лупить глаза на девушку, и тогда он поднялся, подошел и стал рядом, возвышаясь над ними громадой.
