— Слушаю, уважаемый Яков Семенович!
— Спасибо. — откликнулся Подвиг и широко распахнул куртку, обнажая ряд блестящих медалей и всевозможных знаков и значков. — Нам бы, конечно, лучше встречаться за шахматной доской, но обстоятельства иного рода вынуждают меня волновать сие присутственное место, а именно: несправедливость в отношении нашего общего товарища, известного вам Алексея Павловича Наливайко, инвалида второй группы, между прочим! Подробности этой несправедливости, я думаю, вам вполне известна, только непонятно, как администрация района могла допустить ссылку — иначе эту акцию и не могу назвать — нашего с вами товарища в интернат!
— Что я мог сделать?!
— Догадать несложно, но только и вы — тоже власть! И властью надо пользоваться. К тому же, не теряя момента, было бы совсем уж замечательно отвоевать подходящее помещение для шахматного клуба! Сколько он будет ютиться в тесном подвале?! Подумайте об этом, уважаемый Ефим Константинович!
— Мне и самому очень желательно, чтобы клуб перебрался в приличествующее здание, в котором можно было бы организовать межрайонный шахматный турнир, быть может, меж- губернский, придать ему статус постоянно действующего, чтобы о шахматистах Княжска знали далеко за его пределами. Но надо действовать постепенно, не в пример некоторым господам, и тогда, я уверен, мы многого добьемся! Нужно лишь иметь выдержку и определенную цель! Если это всё совместится, тогда успех нам обеспечен! История это не раз подтверждала! — Лаврик на малое время замолчал, что–то обдумывая, и спросил у Подвига: — А вот вы, к примеру, Яков Семенович, почему для себя ничего не просите, а только всегда, насколько себя помню, о других печетесь?
— У меня всё есть, кроме яхты, личного самолета и виллы на Канарах. Да еще, пожалуй, детей рядом с собой. Живу я, как вам известно, один, — моя супруга Сима Баруховна давно отошла в мир иной, — поэтому на оплату квартиры получаю субсидию, питаюсь исключительно кошерно, занимаясь зарядкой, оздоровительным бегом — поэтому в лекарствах не нуждаюсь. Так что у меня хватает времени, сил и желания помогать людям. Иначе бы я сейчас не отнимал частицу вашего драгоценного времени. Надеюсь, что сегодняшний мой визит к вам окажется конструктивным?!
— Я тоже надеюсь и постараюсь решить положительно всё то, о чем мы говорили.
На этом и распрощались. Подвиг спустился в вестибюль, сказал Шишкину, что ничем обрадовать его не может, а вот с Наливайко разговорился. Николай посмотрел–посмотрел на них и созвонился, как и советовали ему, с директором фабрики, а тот, всё уже зная, отослал его к коменданту.
