Да, теперь только на свои малооплачиваемые силенки оставалась надежда, казавшаяся теперь, впрочем, несбыточной. Понимая это, Анна Валентиновна, мать Николая, частенько подсказывала сыну, особенно в последнее время, чтобы тот куда–нибудь завербовался, где хорошо зарабатывают, и купил себе жилье. Вот и сегодня вновь подступила, когда он после ремонта уселся ужинать, сказала, как всегда осторожно и пугливо, словно боялась собственных слов:
— Вот видишь, сынок, каково нам стало жить?! Пора о настоящем жилье думать!
— Мам, ты не такая старая, чтобы ничего не понимать в нынешней жизни. Знаешь, сколько сейчас стоит однокомнатная квартира даже у нас, в Княжске?! Да к тому же мой отец уже попробовал это! Где он сейчас? — резко, с обидой в голосе сказал он в ответ на материнское жужжание.
— Случаи всякие бывают. — сняла Анна Валентиновна сползший с худых и острых плеч темно–серый платок, словно действительно захотела выглядеть помоложе, и печально посмотрела на сына серыми уставшими глазами. — А о квартире надо всегда думать, сколько она ни стоила бы, всегда надо вперед смотреть! Ты молодой, тебе жениться надо!
— Я уж раз там бывал!
— Вот потому и не сложилась семейная жизнь, что жилья приличного не имеем. Жилье будет–любая бабенка уцепится!
— Любая мне не нужна.
— Подходящую выберешь! А я бы к себе в деревню уехала, чтобы не мешать, там еще дом крепкий — сто лет простоит. Давно хочется на старости лет в родной деревне пожить.
— Мам, во–первых, ты не мешаешь, а, во–вторых, я не имею права оставлять тебя одну. Почему — объяснять надо?!
— Почему же — одну! В гости будешь приезжать. Всего–то пятьдесят километров, автобус ходит!
Он понимал, что мать, конечно же, права, но ведь она совсем не думает о своей больной ноге, которую сломала лет десять назад, так с тех пор и ковыляет. С такой ногой в горо- де–то сплошные неудобства, а в деревне, где всё самой придется делать, и вовсе беда. К тому же у нее больные почки, постоянного тепла требуют. Да, в деревенском доме есть печка, но ведь целыми днями не будешь на ней нежиться. Так что мать бросать он не имел права и никогда не позволил бы себе этого. Но как же, как выйти из этого положения? Надо бы, конечно, уехать на заработки. Хоть в ту же Москву, где рядовые водилы получают по тридцать–сорок тысяч! За такие деньги в Княжске надо полгода стараться. Но не все так просто. Кто–то, может, и получает, но уж сколько знал Шишкин и таких, которые, поработав в столице два–три месяца, возвращались ни с чем.
