– А что насчет твоей семьи?
– Что насчет их?
– Ты же видел, как на меня отреагировала Френсис. Не воспримут ли они наш брак в штыки?
– Все изменилось. Мы будто разом осознали, что Хардвик действительно мертв и нам больше не нужно отвечать его ожиданиям. Даже Чэдвик изменился, стал больше улыбаться.
– Хотела бы я, чтобы и мой отец это наконец уразумел, – с тоской отозвалась Леона. Вот если бы все смогли позабыть давнюю вражду и просто продолжить жить!
Перси захныкал, показывая, что голоден.
– Ой, мне давно надо заняться ужином.
– Позволь мне. Что еще он ест?
– Твое яблочное пюре ему очень понравилось. Еще он любит йогурты и кашу, но главным образом детские смеси.
Байрон высунул голову из кухни и помахал в воздухе банкой с нарисованными на ней зелеными бобами и картофельным пюре.
– Это, что ли?
– Да. Очень хорошая марка, органическая еда без добавок.
Наградив ее скептическим взглядом, Байрон снова скрылся в кухне. Леона проверила подгузник Перси.
– Сдается мне, – обратилась она к малышу, укладывая его на пеленальный столик, – что он начнет с нуля.
И не ошиблась. Пока она меняла подгузник, Байрон успел начистить картошки, поставить ее варить и подогреть банку зеленых бобов.
– Консервы мне совсем не по душе. Я куплю сыну свежие или замороженные овощи.
– Тебе не обязательно это делать, – начала было Леона, но строгий взгляд Байрона заставил ее замолчать. – Хорошо, как тебе будет угодно.
Сорок минут спустя они уже ужинали.
– Очень вкусно, – похвалила Леона, кормя Перси с ложечки и одновременно пытаясь есть сама. Малыш поддержал ее, изо всех сил замолотив ручками по приставному столику и открыв рот, прося добавки.
– Хорошо. Я ведь раньше готовил для новорожденных детей. Ну, знаешь, когда отец женился снова и снова и его жены рожали детей. Он ожидал, что мы будем разделять его вкусы в еде, но, видишь ли, четырехлетнему малышу не просто полюбить стейки со стручковым перцем. Джордж, конечно, всегда готовил для нас более подходящую еду, но нам приходилось есть на кухне, чтобы родители не знали. Это было сто лет назад.
– Очень похоже на мое детство.
– Мы никогда говорили о твоем детстве, ты всегда меняла тему. Так что у меня пробел в знаниях.
– Я знала, кто ты такой, невозможно не обратить внимания на твою фамилию, но мне хотелось выйти за рамки противостояния Харперов и Бомонтов, узнать, в самом ли деле ты такой, как утверждает мой отец, сможешь ли полюбить меня ради меня самой, а не ради моего наследства. – Прежде Леоне не представлялось возможности сказать Байрону эти слова. В ту ночь все произошло очень быстро.
