– Дилан, – шептала она между поцелуями. Ей никогда никого так не хотелось. Она даже представить себе не могла, что можно так кого-то хотеть.
Расстегнув пуговицы блузки, он уверенным движением поднял бледно-розовый бюстгальтер, и нежные груди оттенка кремовой розы вырвались на свободу.
– Ты прекрасна, – прохрипел он. – Боже мой, до чего ты прекрасна, Фейт.
Он сжал пальцами ярко-розовый сосок, и новая волна желания прошла по ее телу. Проделав то же самое со вторым, Дилан улыбнулся, наслаждаясь этой реакцией. Она выгнулась, как возбужденная кошка. Тогда он коснулся соска губами. Фейт застонала. Ей больше ничего не хотелось, только преодолеть последнюю дистанцию. Его зубы сдавили грудь, но боль была ничтожной в сравнении с желанием. Расстегнув наконец застежку бюстгальтера, он отшвырнул его в сторону. С порывистой страстью она целовала его обнаженную кожу, от запаха которой голова шла кругом, и вскоре, не в силах больше держаться прямо, рухнула в его объятия. Теперь он мог делать с ней что угодно, она же лишилась последних сил. Внутри жгло адское пламя. Казалось, она вот-вот взорвется и взлетит на воздух. Пусть так. Во всяком случае, это хоть немного облегчит страдания.
Он повалил ее, обессилевшую, и прижал к кровати всем своим весом. Она дрожала, ощущая живую великолепную мощь его тела. Притянув к себе ее ноги, он целовал щиколотки, колени, бедра, дышать становилось все труднее. В глазах темнело, в висках стучала горячая кровь. Стянув с нее юбку и бледно-розовые трусики, он прошептал:
– Кажется, я всю жизнь этого хотел. Не могу поверить, что это происходит на самом деле.
– Я тоже не могу поверить. – Ее сердце сжалось. – Мне кажется, это сон.
– Это не сон. – Он озорно улыбнулся. – Сейчас сама убедишься.
Он вынул из тумбочки прозрачный пакетик и отодвинулся чуть в сторону, чтобы избежать неловкости. Фейт перехватила его руку и, прежде чем натянуть презерватив, сжала рукой горячую плоть Дилана, изучая, запоминая форму. Хриплый стон вырвался из его груди.
Вновь повалив девушку на кровать, он раздвинул ей ноги, опустился на колени и вошел в нее. Фейт закусила губу. В глазах темнело. Его движения становились все глубже, все быстрее. Для нее не существовало больше ничего, только их сплетенные, разгоряченные тела. Весь мир словно отлетел на несколько световых лет, и оба совсем не хотели его возвра щения. Его голос, хриплый, прерывистый, шептал нежные слова, повторял, как она прекрасна.
