— Я просто так не отдам эту роль, — сказала Коллонтай.
— Не думаю, что женщины будут участвовать в конкурсе на эту чисто мужскую роль, — сказал Колчак.
— Я согласен, — поддержал его Дэн.
— Да я буду, больше некому, — сказал Майно, и так пыхнул дымом, что сработала пожарная сигнализация. Да, но. Но если бы она была. К счастью, никто не додумался еще ее поставить, а то бы срабатывала очень часто: все смолили, как паровозы в фильме Край.
Наконец, все опять повалили на продолжение боя Ники Ович и Василия. Они уже чуть не стукнулись перчатками, но Махно поднял руку и сам пролез под канатами на ринг. Некоторые подумали, что он будет драться вместо Василия, ибо было очевидно, эта Ника не снимет перчатки пока не грохнет хоть кого-то. Но Нести — Нестор — объявил громовым голосом:
— Ставлю на Царицын! — и бросил прямо в лицо Амер-Наза, сидящему на месте главного судьи соревнования Бриллиант Сириус, который возвращает молодость — так считалось, ибо никто не верил, что не только молодость, но саму Жизнь. Писарь было бросился проверять Бриллиант, как он сказал:
— На вшивость, — но быстро понял, что это неуместно, и встал на своё место за красным углом Василия Ивановича. Не то, чтобы Да или Нет, но он просто вспомнил, что Амер-Нази и сам был приличным специалистом по золотым пятеркам, десяткам и бриллиантам, не раз сам лично возил их туда-сюда в Америку и обратно:
— Никак не мог решить, где этим ценным вещам лучше — Здесь или:
— Там.
— Мотается, как говно в проруби, — сказал про него Волхв на одной из презентаций своей Трилогии:
— Банки, Тюрьма, Кремль, Снайперская Винтовка.
— Четыре. — Как говорится:
— Спасибо, что заметили, ибо только Многие пишут Трилогии, но есть Некоторые, кто считает, что и число Четыре не только число смерти, но и другой Вакханалии. Как-то:
— Дзен-Буддизм и Ананэрбе.
Первая мысль, которую передал Сириус Амер-Нази была:
— Бежать, пока никто ничего не понял. — Батьку Майно он не принимал в серьезный расчет. Считал, что в случае его:
— Возьму с собой в Америку. Но двое из отряда Махно сели у него по бокам в качестве боковых судей. Одна — это Учительница, Агафья, как многие шептались:
— Иво первая жена. — Хотела сесть и Сонька Золотая Ручка:
— Иво вторая жена, — но не вышло, ибо она была секундантом. Место это занял никому неизвестный парень, и совершенно беспрецедентно представился Главному Судье Соревнований:
— Одиссей.
— Шутка, — подумал Американец синайского производства, и ничего не ответил. Но кто-то щелкнул его по ушам, мол:
