— Эва, каков он!.. Но и хитер, ядрена Фенька!
На широком скуластом лице старого помора слезятся щелки узких глаз. Жиденькая сивая бородка боевито топорщится и трясется, как у задиристого козла.
— Наталья! Сын-то у тя лучший башлык!.. Во! Ядрена Фенька, так и держись, Петро, на волне!
Цепко схватив гостя за руку, старик затащил его за стол и затянул свою любимую:
…Славное море, священный Байкал…
. . . . .
На самой высокой ноте старик поперхнулся.
— Кхы, кхы, черт, ишо кто-то торопится! Наталья, шевелись!.. Примай сына-молодца!
В сенцах стукнуло чем-то тяжелым, затем распахнулась дверь, и с морозным паром ввалился Семен Малышев, а за ним Яков Лисин. Оба были настолько хмельны, что едва держались на ногах.
— А-а, соседка, наконец-то дождалась блудного сына!.. А где же он оставил свою шлюху-то? Но это неважно, ха-ха-ха! — неуклюже искривившись на хромой ноге, хрипло сопя, расхохотался Малышев.
Петр порывисто поднялся со стула. Серые глаза потемнели и заискрились бешеными огнями.
И откуда взялась у пьяного Лисина такая прыть, он мгновенно подскочил к Петру и, стараясь посадить его на место, обнял и стал уговаривать:
— Петя, Петя, друг… успокойся, не обидься на нас!
Стрельцов брезгливо оттолкнул от себя Лисина, который отлетел к перегородке и едва удержался на ногах.
— Ты что, драться вздумал?! — визгливо крикнул Малышев. — Ты и так заработал себе тюрьму!
Петр схватил свое пальто, нахлобучил задом наперед шапку, взглянул на растерянное бледное лицо матери и на ходу крикнул ей:
— Мама, жди! Мы с Верой еще придем! — с досады махнул рукой и выскочил на двор.
Наталья уткнулась в висевшую рядом телогрейку и беззвучно заплакала.
Дед Арбидоша молча покачал лохматой головой и отвернулся в сторону.
— Эт-та тюрьма… Эт-та не кормилец тебе, Наташа, а горькие слезы… — Пьяно бормочет Малышев.
Наталья выпрямилась.
— Радуешься, гад!.. Пособляешь Лисину, как ловчее посадить Петю в тюрьму… Уходи! Убирайтесь!
Наталья схватила клюку и, гневно орудуя ею, вытолкала мужиков на улицу.
Зима в этом году началась суровая. После многодневных свирепых ветров наступило затишье. Холодный сивер принес с собой мороз, который за одну неделю покрыл море торосистым льдом.
Алексей Алганаич снарядил, кроме неводной бригады, пять звеньев на бармашевый лов.
По тонкому льду в Подлеморье очень хорошо ловится черный хариус на удочку. Хороший бармашельщик за день может добыть до пятидесяти килограммов рыбы.
Сначала рыбаки добывают в озере специальными корытами бармаша — рачка-бокоплава. Для рыб эти рачки, должно быть, очень вкусные, так как они быстро обнаруживают их в лунке рыбака и, опережая друг друга, на бегу хватают и с жадностью пожирают. А хитрый рыбак опускает тем временем свою удочку-мушку, очень похожую на бармаша. Хариус хватает и этого «бармаша» и вмиг оказывается на льду. Вот как человек обманывает красавца хариуса.
