Но никто не услышал слезных молитв старого рыбака. Подошла громадная, высотою с Бараг-хан-улу, волна и вмиг опрокинула лодку.
Теперь плывет черная лодка кверху дном, и никого не видать — все утонули.
Но вот у самой кормы лодки вынырнул и замелькал беленький платочек, показалась женская головка.
«Да это же Токта-таха!» — узнал Мишка, и у него бешено заколотилось и загорелось сердце.
Вот она ухватилась ручонками за водорез лодки и поползла вверх. Добралась до скользкого днища и прилипла всем телом.
— Держись, Токта-таха! Я сейчас подплыву! Держись, милая!
Мишка рванулся вперед, вскочил и больно стукнулся о перекладину палатки.
— Фу, черт! — потер ушибленный лоб и выполз наружу.
Мишку встретило хмурое, неприветливое утро. Хотя дождя и не было, но темно-пепельные тучи низко нависли над морем и тайгой. По морю перекатывались пологие волны. «Култук» хотя и ослаб, но все еще продолжал путь.
На соседнем таборе ольхонцы свернули брезентовые палатки и вместе с остальным нехитрым скарбом сложили в баркас.
Вокруг догоравшего костра собрались пожилые рыбаки и молча допивали чай, а молодежь уже сидела в лодке за веслами.
«С ума спятили, в такое ненастье пускаются через море!» — подумал парень и пошел к соседям.
«Вон в голубеньком платочке сидит Токта-таха», — чуть заныло сердце, просясь к ней в лодку.
— Амар сайн, дяденьки!
Загорелые темно-бронзовые лица невозмутимо суровы. Каждый думает о чем-то своем.
В ответ на Мишкино приветствие едва заметно мотнул головой только самый молодой из них.
«Ух, гордые!.. Даже не здороваются!» — сразу же замелькали обидные мысли.
Рыбаки закончили чаепитие и так же молча закурили. Вчерашний старик синоптик поднялся на ноги, огляделся кругом, одобрительно закивал головой и что-то зашептал.
«Снова шаманит… Неужели он знает, что ветер вот-вот стихнет и разнесет эти плотные тучи?.. Эх, черт! Хотя бы на денек задержались… Мы бы с Токта-тахой еще бы повстречались…»
Мишка украдкой смотрит на баркас, который метрах в двадцати от берега мерно покачивается на волнах. У самой мачты сидят три женщины.
Разговаривая, они нет-нет да взглянут на берег и примутся хохотать.
«Не надо мной ли? — подумал Мишка. — И Токта-таха смеется… А почему бы ей не посмеяться?..»
Старик что-то сказал своим товарищам, и они забрали котлы и чашки, пошли к маленькой лодке-«хариузовке».
Вот враз поднялись упругие весла, опустились, вспенили воду и взмыли, как чайки, вверх. И пошло, и пошло! Приятно смотреть, как легко и непринужденно гребут рыбаки Байкала… Упругие, четкие гребки… Эх, мастера!
