Вот она, молдавская мультикультурность, которая достигается благодаря тому, что наша страна находится в точке пересечения цивилизаций, — подумала То Ли Юдовитчь То Ли Семеновская.
Потом подумала, что это последнее, о чем она думает, и в такой момент стоило бы думать о чем–нибудь более возвышенным. Так что, подумала она, стоит подумать о том, что Великий Роман, гениальную первую фразу которого она придумала, так никогда и не будет написан. А жаль. Интересно, какой была бы хотя бы вторая фраза?
Суп нашей с Джоном молдо–американской любви вскипел на бульоне двадцатилетних страстей, приперченных музыкой Моцарта, картинами Рафаэля и книгами известной и тонкой писательницы, Семеновской — Юдовитчь… — наскоро вспомнила она она начало.
Той самой, — додумала она второпях, глотая грязную воду, — что приняла мученический конец за искусство от рук разъяренных подо…
Конец или лучше кончина? — подумала она, пузыря реку Бык.
Но решить не успела.
Наступил конец.
***
Этим утром Родика решила повеситься сама и повесить двух своих детей.
К этому нужно было подготовиться. Но, к сожалению, большим опытом относительно этого она не обладала. Более того. Родика Крецу, девушка, обитавшая в разрушенных предместьях Кишинева с двумя мальчишками, трех и пяти лет, смутно подозревала, что большим опытом в повешении обзавестись нельзя. Если, конечно, ты вешаешь себя, а не других. Это как замуж, думала правоверная православная Родика, родившая двух детей — один раз в жизни. Или вообще ни раза, добавляла она про себя, и тем самым сглаживала некоторые противоречия в своей теории, поскольку рожала вне брака. За это ее даже предал анафеме священник местного прихода, отец Афанасий. Правда, после того, как Родика устроилась к нему убираться за половину цены, которую стоила хорошая служанка, батюшка простил негожую да прихожую девушку. Правда, после того, как он ее простил, Родика родила еще раз. Тогда Родика отнеслась к этому без должной серьезности, повторяя про себя любимую поговорку своей матери. «Чьи бы бычки не прыгали, телята наши».
… первый бычок запрыгнул на Родику, когда девушке едва исполнилось семнадцать лет. Она, бедная дочь крестьян из кишиневского пригорода Дурлешты, отправилась на работу в Португалию собирать помидоры. Денег на поездку у родителей не было, поэтому с работодателями — местными поставщиками рабочих в Европу и Россию, — полюбовно договорились так. Первые два года Родика работает даром, и возмещает те шесть тысяч с процентами, что стоит дорога и рабочее место. Потом два года Родика работает за полцены, чтобы отблагодарить за доброе к себе отношение и доверие. Затем Родика работает, наконец, на себя. Условия были отличные, ведь обычно гастарбайтеры из Молдавии начинали работать на себя спустя восемь лет после отъезда.
