Поговаривали даже, что ЕС намерен официально ввести термин «вольноотпущенник», хотя это, конечно, были слухи, которые распускали сторонники союза с Россией. А в Молдавии союзником России считался всякий, у кого канал поставки рабов был налажен не на Запад, а на Восток.
Родика не была ни за Россию, ни за Европу. Она едва закончила среднюю школу, потому что большую часть времени проводила не в школе, а в поле. Девушка просто ждала счастливого будущего. Здесь ли оно ждет меня, думала невысокая крепкая молдаванка, глядя из окна автобуса с затемнёнными стеклами на молдавские холмы, а потом на равнины румынской Молдовы, сменившие родные пейзажи. Ну, а когда началась Венгрия, а потом уж совершенно чужая Австрия — чтобы сбить с толку пограничников и таможню, направлялись в объезд, — Родика даже всплакнула немного. Что ждет меня на чужбине, думала она, съежившись на сидении автобуса.
Но потом твердо решила, что счастье.
Счастье оказалось большим полем с помидорной рассадой, окруженным, почему–то, проволокой, но, конечно, не колючей, — не к зверям же попали, — а просто с пропущенным через металл током. Родика даже разглядела вдалеке на проволоке какие–то фигуры.
Это что? — спросила она недоуменно, вылезая из под сидения, где просидела половину Франции, Германию, и часть Португалии.
Это, дуреха, те, кто пытались сходить в самоволку, — объяснили, похохатывая, охранники.
А чего же их не снимут? — спросила Родика.
А ты разве видела, чтобы в вашем сраном сельском магазине снимали мух с липкой ленты? — спросил охранник.
Родика промолчала, потому что ничего такого не видела. Эвон придумали. Липкие ленты какие–то. В их сельском магазине мухи завсегда летали себе сколько угодно, потому что ничего в этом нет такого. Мухи летали и тысячу лет назад, и шесть, когда мир был создан, и будут на могилах наших летать, объяснял батюшка Афанасий. А то, чему учили в школе всякие идиоты про динозаурусов, не больше чем бред и чушь проклятого Совка, который не пускал молдаван в Европу. Так что ничего страшного нет в том, добавлял Афанасий, что школа эта закрылась из–за аварийного состояния. Жалко только, что Закон Божий преподавать детям негде. А так от школ этих морока одна, суета сует и соблазны. Дети в школах этих только и делают, что пьют, курят, и трахаются, ожесточенно добавлял Афанасий, трахнувший по пьянке свою четырнадцатилетнюю дочь, но дело замяли.
Родика была в последнем выпуске Дурлештской школы, и кое–что из математики знала: считать умела до ста, писала свое имя, а также псалмы, и гимн Молдавии. Насчет мух точно она уверена не была. Но бывший сельский учитель, который покаялся и стоял 50 дней на коленях у дома сельского священника, посыпая голову пеплом, учил их когда–то, что мухи, мол, разносят болезни. Смешной какой, смеялись дети. Все ведь знают, и даже по телевизору показывают, что мор разносит Моруха — Разносчица, а чтоб ее утихомирить, в Кишинев даже из Каприян, где монастыри, иконы привозят. И им молятся президент, депутаты, и мэр, и все уважаемые люди со свечками в руках, и это транслируют по национальному телевидению! Так что, когда школу закрыли, а учителя приговорили к покаянию, никто из детей не расстроился. Родика тем более, она–то аттестат получила, да и зачем он? Замужем не арифметику считать…
