Дело менее важное, но не менее безрассудное, также возбудило негодование белого московского духовенства: Лжедимитрий выгнал арбатских и Чертольских священников из их домов, чтобы поместить там своих иноземных телохранителей…» Вместе с тем, чтобы избавить этих телохранителей от труда ездить в Немецкую слободу, Расстрига разрешил иезуитам служить обедни, а протестантским пасторам говорить проповеди в стенах Кремля, бывшего, как мы видели, в глазах обитателей Москвы как бы священным храмом, где обитал православный русский царь.
Широкий разгул, которому предавался самозванец, не мешал ему мечтать о браке с панной Мариной Мнишек. Это была одна из причин, наряду с замыслом о походе против турок, для поддержания добрых отношений как с Папой, так и с польским королем.
В конце августа 1605 года Сигизмунд отправил в Москву своего посла Александра Гонсевского поздравить Лжедимитрия с вступлением на престол; вместе с тем Гонсевский должен был напомнить его обязательства по отношению к Польше. Но новый царь ловко воспользовался тем, что Сигизмунд назвал его только великим князем; под этим предлогом, обласкав Гонсевского, он уклонился от дальнейших переговоров до признания его «непобедимейшим императором» и отправил, в свою очередь, к Сигизмунду своего великого секретаря, думного дьяка Афанасия Власьева, «в Литву по Сендомирского с дочерью», – как выражается летописец. Власьев должен был испросить позволения короля на выезд Марины в Москву, а также и уговорить его к войне с турками.
К Юрию Мнишеку, который прислал московским боярам хвастливую грамоту, называя себя в ней началом и причиною возвращения Димитрия на престол предков и обещая им увеличить их права, по своем приезде в Москву, был отправлен секретарь самозванца Ян Бучинский; Бучинский вез также письмо и к нунцию Рангони, в котором Расстрига просил его исходатайствовать в Риме разрешение причаститься Марине в день ее венчания на царство по православному обряду и поститься по средам. За услуги же, оказываемые Рангони, Лжедимитрий стал хлопотать у Папы о возведении его в кардинальское звание.
Брак Лжедимитрия с Мариной Мнишек
Ослепленный успехами самозванца, Сигизмунд полагал, что ему следует жениться на девушке познатнее, чем Марина, и, кажется, выразил это Власьеву, желая, по-видимому, выдать за Расстригу свою родную сестру; скоро, однако, король оставил эту затею, так как все более и более разочаровывался в своем ставленнике; к тому же из Москвы к нему прибыл какой-то швед с тайным поручением от царицы Марфы, который сообщил королю, что занявший Московский стол не ее сын. Затем прибыл в Польшу и дворянин Безобразов, тайно передавший вернувшемуся из Москвы Гонсевскому, что Шуйский и Голицын жалуются на короля, зачем он навязал им в цари человека низкого и легкомысленного, притом тирана и распутного, ни в каком отношении не достойного престола; Безобразов передавал также, что бояре хотят свергнуть Отрепьева и посадить вместо него королевича Владислава – юного сына Сигизмунда. Узнав про это, Сигизмунд сообщил, что он очень жалеет, что ошибся в Димитрии, по вопросу же об избрании Владислава – предоставляет все воле Божией.
