И «признания» эти выбивались из измученных людей всеми мыслимыми и немыслимыми способами.
* * *
«Осужден по статье пятьдесят восьмой сроком на двадцать лет за контрреволюционную деятельность»… на двадцать лет… контрреволюционная деятельность… Манап – контрреволюционер? Её Манап, чистый и беззаветно преданный партии и народу, – контрреволюционер?! Как это может быть?.. Как случилось, что та партия, которой верой и правдой служил её муж, вдруг отлучила его от себя, осудила и объявила своим врагом?!»
– О-о-о!!! О бедный, бедный мой муж! За что они так с тобою? Почему всё так несправедливо?
Шахри билась в истерике, не в силах с собой совладать. Бедняжка не знала, что мужа её вот уже неделя как нет в живых и что эта серая бумажка, вручённая ей почтальоном, по сути всего лишь отписка, предназначенная, как говорится, для отвода глаз.
Расстроенные Ансар и Айша, как могли, пытались её утешить, но и они не понимали, что происходит и почему «врагами народа» могут одновременно быть беки и шамхалы, и высшее партийное руководство, и герои гражданской войны, и простые люди…
Откуда было им знать про злодеяния, чинимые ломоносовыми и их подручными в масштабе всей страны, за период работы в НКВД арестовавших, осудивших к длительным срокам заключения и приговоривших к расстрелу тысячи и тысячи ни в чём не повинных людей…
Теперь и Шахри вслед за Айшей облачилась в траур, и изредка горожане могли видеть двух молодых статных женщин, одетых в чёрное и шедших по главной улице, высоко подняв головы и не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих.
Жители города прекрасно знали, что обе они – «дочери врагов народа», но весь их облик, степенное достоинство и прямота взгляда внушали людям почтение, граничившее с восхищением.
Время шло, неся с собою перемены. Всё больше открывалось в городе заводов и фабрик, школ, типографий и театров, куда люди шли с большой охотой.
Многие кази-кумухцы, заколотив свои дома или спешно их распродав, перебрались в Буйнакск и с удовольствием осваивали теперь новую речь и новую, советскую, психологию.
Умные и трудолюбивые лакцы, издавна прозываемые «хитрыми» за природную смекалку и сообразительность, обладая живым умом, восприимчивым ко всему новому и прогрессивному, успешно применяли все эти качества, постепенно внедряясь в городские структуры.
Ансар был одним из первых кази-кумухцев, поселившихся в Буйнакске и завоевавших его своим трудолюбием и основательностью. Предложение ему должности замдиректора одной из буйнакских фабрик удивило его, ибо в качестве родича ссыльных «элементов» он автоматически становился неблагонадёжным. Власти города, однако, не засомневались в его благонадёжности и были правы, поскольку Ансар на самом деле подошёл к своему назначению с присущей ему ответственностью.
