Я обнял ее, поцеловал мокрые щеки и попросил:
— Никогда не вмешивайся в мои дела. Я умру за тебя, если надо. Но это мои, это мужские дела.
— Хорошо Гошенька. Но я боюсь жить без тебя. Давай никогда, никогда не расставаться. Вот, клянись, что ты меня никогда не оставишь.
И я поклялся не потому, что она об этом попросила. Я и сам не мыслил жизни без нее.
В середине мая Эле исполнилось четырнадцать лет. Мы с ней, якобы, уходили в школу, сами же запирали наши сумки в сарае и убегали на холмы по единственной дороге наших ранних открытий. Однажды мы ушли особо далеко. Степь преобразилась, цвела сон–трава. Такие маленькие разноцветные тюльпаны. Только в это время года трава здесь и зеленела. Мы сидели на траве, и Эля плела венок, а я рассматривал ее и мне казалось, что никогда не насмотрюсь на нее. Дотронувшись пальцем до ее брови, провел вдоль и сказал:
— Если бы ты видела себя со стороны. Но тебе это не дано.
— А зачем мне это? — удивилась она.
Мы проголодались. Я протянул ей руку и сказал:
— Хочу показать еще одно место, прямо рай в этой степи. Как будто природы кусочек заблудился. Местное население перегоняет сейчас туда свой скот. Там такие сочные травы и такие скалы! Даже есть пещерки с летучими мышами. Только это не близко. Опоздаем к обеду, что мама подумает?
— Скажем ей, собрание у нас было, — нашлась Эля.
Взявшись за руки, мы заторопились. Солнце пекло все сильнее. На нашем пути попался колодец. Отгоняя букашек, мы набирали ладонями воду и поили друг друга. Небо стало потихоньку заволакивать. Мы не обратили на это внимание. Показалась зеленая лагуна, где паслись коровы. Вышли голодные к пастухам и с удовольствием напились у них хлебного кваса. Мы направились к пещерам. Когда мы зашли в одну из них, сотня летучих мышей пролетели над нами. Эля, испугавшись, спряталась на моей груди. К тому же, послышались раскаты грома. Вот они ближе и ближе.
— Гроза будет. Нужно здесь переждать, — обнял я подругу.
Оказалась грозы она боялась еще больше, чем мышей. Мы сели за выступ, чтобы молния не достала нас. Эля рассказала, что ее знакомую девочку убило молнией. Я обхватил ее дрожащее тело двумя руками. Тучи гремели над нашими головами, Эля всякий раз вздрагивала и только сильней прижималась ко мне.
— Не бойся, — приговаривал я и предложил, — Давай лучше целоваться. Это отвлекает.
Сначала мы целовались в губы. Нам обоим становилось все жарче и жарче. Моя рука непроизвольно опустилась к ее маленькой грудке, это было незабываемое блаженство. Мне захотелось целовать ее всю. Но так мы не договаривались. И, кажется, мы оба не понимали, почему должны сдерживать себя.
