– Ни сегодня, ни потом, пока здесь есть свободная комната.
– Я…
– Завтра я отведу вас в commissariato, чтобы вы могли сообщить о мошенничестве. Вам понадобится помощь переводчика.
– А какой смысл? Ловить интернет-мошенников – все равно что пытаться поймать муху палочками для еды.
– И все усложняется тем, что те, кто попался на их удочку, часто считают глупым сообщать об этом полиции. Будто они сами виноваты в том, что им так не повезло. А это не так. Вы не виноваты.
Румянец залил ее щеки.
– Я понимаю, но забыла свое главное правило и вела себя неосторожно. Теперь сложнее осуществить то, что задумала, но я не позволю, чтобы какой-то мерзавец разрушил мои мечты, не побегу домой, поджав хвост. Не хочу быть жертвой.
Она говорила так искренне и страстно, что Данте захотелось крикнуть «Bravissima!», обнять ее и расцеловать в обе щеки. Но английские гены призывали к сдержанности. Анжелика просто злилась на воров, на себя за то, что позволила обмануть.
– Главное правило?
– Все, что выглядит безупречно, должно вызывать подозрение. Если что-то слишком хорошо, чтобы быть правдой, то, скорее всего, это неправда.
– Мы постоянно нарушаем это правило. На этом держится вся рекламная индустрия. Вы должны были влюбиться в эти апартаменты, и не только вы.
– Да. И не только в эти апартаменты. На том сайте было полно идеальных апартаментов и вилл. Специально для доверчивых простофиль.
– Не сомневаюсь. Ваш гражданский долг предупредить полицию, что этим летом их ждет наплыв озлобленных туристов, заплативших за несуществующее жилье. А может быть, удержать от ошибки других людей.
– Наверное. Я где-то читала, что в Милане женщины-полицейские носят высокие каблуки. Это правда?
– Есть только один способ выяснить это. Могу я считать это приглашением на свидание?
– Как, еще одно? Такими темпами мы точно… – Их взгляды встретились, воздух зазвенел от напряжения. – Да, можете.
– Хотите чего-нибудь еще? Чай, кофе, или спустимся вниз, найдем в холодильнике какой-нибудь десерт.
– Чай? Настоящий чай?
– Настоящий чай.
– Хорошо, теперь ваша очередь рассказывать.
– Что вы делаете? – удивился Данте, когда она принялась собирать посуду.
– У нас дома тот, кто готовит, освобождается от мытья посуды.
– Хорошее правило, но у меня посудомоечная машина.
Она скептически огляделась по сторонам. Неудивительно. Кроме старого холодильника, который он купил, переехав сюда, кухня оставалась почти такой же, как во времена Бабули. Одну стену почти полностью занимал сервант со старой посудой, в центре – большой семейный стол, в углу у дровяной печки примостилась пара старинных кресел. Этой печкой часто пользовались зимой, когда могли позволить себе топить только в одной комнате, поэтому гостиную оставляли до лучших времен. Данте любил кухню такой, как она есть, при этом не отвергая современные бытовые удобства.
