– Есть у вас какие-нибудь мысли о том, что делать дальше? Останетесь ли вы или все-таки уедете домой?
– Если поеду домой, окажусь в таком же положении, что и здесь. Жить негде, работы нет, денег тоже, пока банк не вернет то, что украли со счета. Это если он решит их возвращать.
– А как же ваши сестры?
– О, они мигом предложат и жилье, и работу, но это сразу вернет меня в положение маленькой девочки. Паршивой овцы в счастливой семейной овчарне. Уже поздно. Здесь можно где-нибудь снять комнату? Какой-нибудь pensione? Любое место, куда меня пустят переночевать в такое время?
– Да, совсем рядом. – Данте повернулся к огню и ударил кочергой по углям, отчего взлетело облако искр. – Лиза отдала вам свою комнату. Она напротив ванной.
– Ванной? Вы имеете в виду ее комнату здесь? В этом доме? Но я не могу.
– Дверь запирается на ключ.
– Я хочу сказать, это может вас стеснить.
– Думаю, стоит попробовать. Как вы заметили, уже поздно, и есть еще одна проблема.
– У меня осталось немного наличных. И кредитная карта, на крайний случай. Полагаю, сейчас именно такой случай, верно?
– Безусловно, но позвольте мне договорить. Остается проблема с котенком. Боюсь, в отеле ему будут не рады.
– Я могу…
– Нет, не можете.
– Вы не знаете, что я хотела сказать.
– Вы хотели сказать, что можете снова сунуть его в карман, и никто ничего не узнает. Мы оба видели, что произошло в баре.
– Ладно, котенок действительно проблема. Но как же Лиза?
– А что Лиза?
– Если это ее комната, где будет спать она?
– Там же, где всегда. Она держит здесь кое-что из своих вещей на случай непредвиденного визита кого-нибудь из родственников, но на самом деле живет у Джованни.
– Вы серьезно?
– Вам кажется, она несколько выросла из того возраста, когда девушку волнует мнение родителей о том, что она живет с парнем?
– Ну… Ну, да.
Предлагая комнату, Данте избегал смотреть на Анжелику. Не говоря уже о котенке, он ни за что не отпустил бы ее после столь впечатляющего обморока. Однако вспышка страсти, промелькнувшая между ними, усложняла то, что в других обстоятельствах было проявление обычного гостеприимства. Она должна быть уверена, что его предложение не подразумевает никаких условий, ожиданий поцелуя и даже большего.
Черт, он должен наконец прекратить вспоминать этот поцелуй.
– Это сложно объяснить.
– Я все могу понять. У меня в семье очень сложно.
– Возможно. – Он хотел знать о них все. Все о ней. Почти так же сильно, как не хотел. – Но едва ли это можно сравнить с такими сложностями, как вековая вражда между семьями из-за козы.
