Вчера, когда она приняла решение, у нее возникло ощущение, что в ее тело кто-то вселился. Какая-то безрассудная и безответственная дамочка, которая вышвырнула здравый смысл на помойку, заткнула ей рот и сказала: «Да, Рафаэль, конечно, я согласна на эту нелепую затею».
Лотти подозревала, что утром будет глубоко сожалеть о своей поспешности. Но бессонная ночь вознаградила ее не только темными кругами под глазами. В эти холодные сумеречные часы она сконцентрировалась на проблеме, увидела все яснее и четче, чем раньше. Она поняла, что Рафаэль прав. Она действительно хочет быть матерью, и, хоть в этом страшно признаться даже себе самой, больше всего на свете она мечтает стать матерью ребенка Рафаэля.
И это ее шанс добиться желаемого – единственный шанс дать жизнь последнему эмбриону. Отказаться сейчас – значит навсегда закрыть дверь в будущее мечты, согласиться на то, что их эмбрион надо уничтожить. А на это она не пойдет никогда. Даже странно, что сейчас она чувствует это с такой силой. Ведь они идут на неимоверный риск. Но что обычно говорят в таких случаях? Что больше всего мы сожалеем о том, что не сделали, чем о том, что сделали. Что ж, в этом ее никто не обвинит – не в этот раз. Никоим образом.
Окинув взглядом часовню, Лотти почувствовала, как волнение и трепет наполняют ее. Если их шанс стать родителями в руках Божиих, то они выбрали правильное место. Место вне времени, место, полное спокойствия и умиротворения. Сидя здесь рядом с Рафаэлем, видя перед собой Мадонну с младенцем, она наполнилась силами.
– Так завтрашний день тебя устраивает?
Вопрос вырвал Лотти из оцепенения, и она поняла, что Рафаэль ждет ее ответа.
– Я думаю, что чем быстрее мы начнем, тем лучше, – продолжил он.
– Завтра так завтра. – Она повернулась к нему лицом и даже рискнула широко улыбнуться. – Чем раньше, тем лучше.
Доктор Овейзи оказался франтоватым мужчиной средних лет с иссиня-черными волосами, зачесанными назад, и массой золотых украшений. Когда Лотти нервно пожимала его протянутую руку, она почувствовала, как кольца впиваются в ее потную ладошку.
Они сели в большом салоне – Лотти и Рафаэль бок о бок на диване, доктор Овейзи – на высоком стуле напротив. Сразу стало ясно, что этот человек очень умен и не будет тянуть кота за хвост. Человек того же сорта, что и Рафаэль. После краткого вступления он тут же перешел к вопросам о ее беременностях, неудачных попытках ЭКО и текущем цикле.
Все ответы он записывал в блокнот, который держал на коленях. Но несмотря на отсутствие светского лоска, он сразу же вызвал у Лотти доверие.
