Поднять на смех! | страница 50

Уж странно так странно!

Эргитиэн то благим матом орал, то, опомнившись, замолкал, бегал, упирался плечом в задний борт машины, влезал на тракторное сиденье, спихнув хозяина, метался, хлопотал, пока не ослаб.

А народу набралось много, было на что посмотреть, чему подивиться. Кто злорадствовал, кто откровенно хохотал:

— Посмотрите-ка на этого коммерсанта! Его, оказывается, и железо знает.

— О, веселье-то! Бульдозер взбунтовался!

— Машина коммерсанта Эргитиэна восстала! Вот веселье-то!

Эти слова втыкались в Эргитиэна как иглы, как заточенные шилья. Он разъярился, но гнев и досада не приносили облегчения. Обратишься к земле — провалишься ли, обратишься к небу — взлетишь ли?

Махнул он рукой, сказал трактористу и шоферам: «Приезжайте завтра», — и отправил их в обратный путь. Резво помчались они, только пыль столбом.

На следующий день слух о веселье Кечена разнесся по всей округе, уже на рассвете стали стекаться люди, приходили издалека пешком, прибывали верхом, на попутных машинах, даже на велосипедах. Снова появился бульдозер, за ним машины — и началось. Гул, грохот, ругань, пыль. Целое лето пытался Эргитиэн строить дачу, целое лето бунтовали машины, и никакая сила не могла их заставить двинуться в нужном направлении.

И только на небольшом участке за дачей Эргитиэна курилась красной пылью огненная земля, с которой бульдозер сорвал в первый день траву и дерн. Каждый раз, проходя мимо этого места, Эргитиэн вздрагивает всем телом, словно его ужалила оса. А на оголенной земле подпрыгивают комочки глины и слышатся слова: «О, вот веселье Кечена! Проделка Кечена!» — и слова эти превращаются в ос, подлетают к Эргитиэну и жалят его, жалят…

А люди с тех пор, едва их машина начинает капризничать из-за какой-нибудь неполадки, обычно смеются и повторяют: «Глядите-ка, вздумала бунтовать, как бульдозер Эргитиэна! Опять проделка Кечена, что ли?»

Перевод с якутского М. Сергеева.

Несколько слов о шашлыке.

Что такое шашлык? Если коротко, это ломтики мяса, разделенные кружками лука и обильно посыпанные перцем.

Рассказы наших стариков напоминают мне шашлык: в них ни капли воды, одно лишь мясо фактов, перец сарказма и луковые прослойки прозрачных намеков.

По вечерам, если нет дождя, наши старики собираются на площади возле магазина. С незапамятных времен здесь лежали друг против друга два огромных бревна. Самые почтенные старцы усаживались на бревнах, а те, кто помоложе, располагались вокруг стоя. Таков обычай: в присутствии старшего сидеть не полагается. Несмотря на неудобства, вокруг стариков собиралось немало молодежи. В основном это были любители острого слова, веселых историй. И того, и другого здесь хватало.