— Ну, вот что, мужики, — сказал Витёк, — так нельзя. Это же не червяк какой — это охотничий пёс! Повезём к ветеринару.
— Вот и дуй к высоковольтной, — усмехнулся Рокотов. — За «уазиком». Заодно и кабана подберём.
До ветлечебницы добирались долго. Дорогу развезло, колёса вязли в грязной жиже и рыли глубоко, основательно, а когда машина выбралась на асфальт, закипел радиатор. Пришлось искать воду, цедить её в мятое ржавое ведро чуть ли не из лужи.
Ветеринарный фельдшер, сухонький старикашка лет семидесяти, осторожно осмотрел пса, сделал ему укол обезболивающего и заявил, что нужно оперировать, но сам он не возьмётся, давно не делал это, хотя инструменты, конечно, имеются.
— Повезём в райбольницу, — сказал Рокотов. — Там у меня хирурги знакомые, авось помогут.
Поехал с ними и фельдшер — просто так, на всякий случай. Ему было крайне неудобно, что помочь не смог, вроде как отмахнулся, отказал, а животина помирает…
Встретил охотников молодой хирург Дорохов. Он долго не мог понять, чего хотят от него эти взволнованные, окровавленные люди, прикатившие на ночь глядя в милицейском «уазике». А когда заглянул в салон автомобиля, ужаснулся: в самом углу лежал дохлый кабан, от него уже попахивало, а ближе к выходу хрипел и истекал кровью истерзанный пёс.
— А где Ласкин? — спросил Рокотов, недоверчиво оглядывая молодого доктора с ног до головы.
— Надо позвонить, — сказал Дорохов. — Я скоро…
Заведующий отделением Ласкин тоже не сразу понял.
— Какая ещё собака? Ты что — напился там?
Дорохов терпеливо объяснил ситуацию. В телефонной трубке возникла долгая пауза.
— Оперируй, где хочешь, — сказал потом Ласкин. — Только не в приёмном отделении. И уж конечно не в операционной. Скажут потом: хирурги собак режут, совсем с ума сошли.
— Где же?
— Ну… в подвале. Или в гараже. Теперь уже не до асептики. Помочь бы псу хоть чем–нибудь. Между прочим, ты–то сам давно собак оперировал?
— Последний раз — в Подольске…
Года два назад Дорохов попал на военные сборы в окружной госпиталь. Занимались военно–полевой хирургией. Однажды была тема «Пулевое ранение». Преподаватель ВПХ майор Жилин привязал старого плешивого кобеля к доске, брюхом кверху, и выгнал курсантов на улицу. Было морозно и ветрено. Курсанты, кутаясь в шинели, курили у входа в лабораторию и тихо переговаривались о чём–то, украдкой прислушиваясь при этом к шуму за дверью. Раздался выстрел. Потом Жилин позвал курсантов назад, мрачно ткнул пальцем в распластанного на доске пса и сказал: «Вот, работайте. У больного пулевое ранение…» Вызвались оперировать самые опытные. Долго изучали раневой канал, потом зашили рану печени. А когда все ушли, Дорохов сделал резекцию кишечника с анастомозом «бок в бок» — уже на мёртвой собаке…
