— Слушай, а ты не похож на доктора, — сказала Нина.
— Почему?
— Не похож и всё. Доктора такими не бывают. Ты хирург?
— Нет, гинеколог.
— Брось разыгрывать. Ты думаешь, что если к тебе пришла одинокая женщина, то можно хамить?
Пьяно покачиваясь, она глядела на меня открыто, с вызовом. В её напряжённом взгляде угадывались отчаянная бесшабашность и готовность к любым неожиданностям. Так смотрят женщины нетрезвые.
— Разве я схамил?
— А как же это назвать?
— Я действительно гинеколог.
— Но ты ведь не веришь, что я — одинокая женщина?
— Ты?
На «ты» так на «ты».
Я дерзко окинул взглядом всю её ладно скроенную фигуру. Днём я не бываю таким наглым, но теперь по городу гуляла ночь. Время кошачьих инстинктов. Горячая пора для коллекционеров женщин. Момент вдумчивого поиска эрогенных зон.
— Когда–то у меня был муж. Но он погиб. Сгорел в самолёте. Он служил в военной авиации.
«Ага, — подумал я, — и теперь, надо полагать, тебя никто не трахает».
— Не веришь? — не унималась она.
— Пива хочешь? — сменил я тему. — У меня в холодильнике притаилась заветная бутылочка.
— Грубая работа, Игорь. Я не такая.
— Какая «такая»?
— Легкодоступная. Так вот: я не такая. Может быть, блин, я хочу, чтобы мужик ко мне с душой, с уважением. Я ведь тоже человек. Я женщина, наконец!
«Вот разве что на конец», — усмехнулся я. Она заметила это.
— Вот ты и подумал об этом, — сказала Нина. — А у меня, может быть, душа плачет. Я не могу так запросто, с незнакомым мужиком…
А хорошо бы — вот так, запросто, прямо здесь, на этой скрипучей раскладушке… по самые гланды, чтоб с визгом, шумом, со стонами, на всю ночь… расслабиться, забыться… Молча прижать её к двери, взять в ладони её голову, жадно прильнуть к губам, почувствовать языком её зубы и язык, возбудиться от этого непристойного духа прокисшего сидра вперемешку с тяжёлым ароматом духов «Тет–а–тет». Такая смесь запахов — явный намёк на вседозволенность… Скользнуть рукой по шее вниз, за тонкую ткань блузки, провести кончиками пальцев по груди, по самой границе ареолы соска, но самого соска не касаться, подразнить, растревожить… Второй рукой прижать её бёдра к своим — чтобы поняла, почувствовала… Ощутить ладонью шершавую ткань чулка (никаких колготок! только чулки!), добраться под юбкой до гладкой прохладной кожи между чулками и трусиками… не спешить, не спешить, всё равно не откажет, теперь всё можно…
— Знаешь, завтра у меня трудный день, — сказал я ей.
— Прогоняешь?
— Зачем же так? Впрочем, время позднее…
