— И ты веришь косоглазым, старый?! Они же все рабовладельцы. Для них белая женщина — только товар.
— Что ты, что ты! — возразил Терентий. — Он парень хороший. Я знаю таких.
— Эй, ты, фрукт! — окликнул Вовса Семивёрстов. — А лодку что, я за тебя на место должен вытаскивать?
— Ничего, не лопнешь! — ответил парень, однако на калитке задержался.
— Ну что, видишь, как отвечает. Если бы он любил Ва, разве бы посмел так со мной разговаривать!
— Он слышал, как ты про рабовладельцев выражался, и обиделся.
— Если бы хотел породниться, проглотил бы обиду, — и заорал Вовсу: — Пока лодку не поставишь на место, не смей и шагу ступить!
— О, боже! — пробормотал Вовс. — Ну что тут делать!
Губы его побелели. Он оставался ещё в калитке, когда Семивёрстов сорвался, перешагнул заборчик и навис над ним, как обвал.
— Папка! — выскочила из домика Ва. — Стой! Ну, как тебе не стыдно!
— А ты поганка, — оглянулся на крик Семивёрстов, — и ты против отца?!
— Я не против отца, а против того, что ты делаешь.
— Не скандальте, Валя, — подскочил Терентий, — Он психует. В нём ревность взыграла.
— Он за твою мораль, Ва, переживает, — вставил Вовс.
— Ах, ты зас… косоглазый! — прошептал Семивёрстов. И, уже не борясь с собой, ударил наотмашь.
Раздался вопль. Это закричала Ва.
Вовс сбросил рюкзачок. И, согнувшись, пошел к воде. Присел на корточки, стал умываться.
— Извинись! — вопила сквозь слёзы Ва.
Напоминала она Семивёрстову мать–покойницу, когда она ругалась с пьяным отцом, который имел привычку распускать руки.
Семивёрстову стало плохо. Он сел, где стоял. Ва снова вскричала, кинулась в хату. Терентий тоже сбегал к себе во времянку. Притащил капли. Натрясли Семивёрстову. Он выпил. Подошёл Вовс. Попросил. И ему накапали. Выпил. Вернулся к воде. Теперь уже к лодке и стал её вытаскивать на катки.
— Скажи ему, пускай оставит, — прохрипел Семивёрстов.
— Нехай! Не надо трогать! — крикнул Терентий.
Вовс оглянулся, подождал чего–то. Достал из лодки ведро с рыбой. Принёс, поставил у калитки. Семивёрстов заглянул в него. Полно бакабашей, монахов, песчаных.
— Ну что, могу быть свободным? — спросил Вовс насморочно.
— Подожди! — тускло проговорил Семивёрстов. — Извини. Погорячился я… — невнятно с хрипотцой, не поднимая глаз.
— Никто никому, ничего не должен, — ответил парень и, не оглядываясь, пошёл прочь.
— Ты пустил ему кровя. Другой бы на его месте стал бы мстить. Но Вовс не из таковских, — сокрушённо бубнил Терентий, глядя уходящему вслед. — Ну что за день такой! Жарко, скучно и ни одной красивой женщины.
