Утром Алёша шёл в школу вместе с Натальей. Наталья осуществляла своё шефство с первого дня. Ей поручили — она выполняет. Алёша не слушал, что она говорила. Ему было важно поскорее увидеть Кижаева.
— Идут! Идут! — закричал кто-то.
Дверь в класс распахнулась. Что там творилось! Алёша остановился на пороге.
— Тара-бум-бум!! — играли на губах федосеньские.
Наталье это даже понравилось. Ещё бы, Кижаев её встречает, держит на плече палку, как ружьё.
— Тара-бум! Тара-бум!
Кижаев смешно промаршировал и отдал Алёше честь.
А федосеньские ещё громче:
— Бум! Бум-бум!.. Тара-бум!..
— Умора! — хохотала Наталья.
Алёше было не смешно. Алёша не узнавал Кижаева, который стоял перед ним навытяжку.
От неожиданного, нелепого шума у Алёши кружилась голова.
Кижаев мешал Алёше подойти к парте.
«Пожалуйста, пусти», — хотел ему сказать Алёша. Но в классе появился Иван Мелентьевич, и всё стихло.
* * *
Разговор в учительской шёл с глазу на глаз.
— Кто тебя надоумил? — возмущался Иван Мелентьевич.
Кижаев не чувствовал своей вины.
— Я же понарошку.
И только после того, как Иван Мелентьевич ему разъяснил, что нет ничего гнуснее, чем насмешка над тем, кто её не заслужил, Кижаев признался:
— Разве я над новеньким насмешничал? Я над Чиликиной.
— Зачем?
— Чиликина больно воображает. Я бы на месте этого Бодрова под её начало не пошёл! Ни за что! Хоть она тресни!
Несмотря на такое откровенное признание, учитель не простил Василию его глупой шутки. Наталья? С неё как с гуся вода. А новенький оскорблён.
— Поглядел бы я на тебя, очутись ты на месте Бодрова, — сказал Иван Мелентьевич. — И учти: если ещё раз увижу такое, считай, что ты больше не мой ученик. Понятно?
«Не мой ученик!» Такого Иван Мелентьевич ему не говорил ещё никогда.
— Имей мужество помириться с Бодровым, — сердито сказал учитель напоследок.
Вернувшись в класс, Василий поглядел на Алёшу, который сидел не поднимая головы. И ему очень захотелось сказать: «Ну-ка, Бодров, подвинься маленько», и сесть с ним рядом.
Но он плюхнулся за свою парту и даже не обернулся.
Алёша не читал. Он просто уткнулся носом в книгу. Он ещё не совсем разобрался в игре, которую придумал Кижаев. Но если бы Кижаев затеял её опять, Алёша сразу бы убежал домой, убежал бы без всякого разрешения.
— Ему знаешь как влетело? — шептала Чиликина.
Алёша не хотел знать…
* * *
Алёша вернулся домой сумрачный.
