— Ума ни приложу, какой идейный кретин везет за границу пароходом такие толмуды?
Жорж: — Ну почему, как какая–то дрянь — непременно толмуд? Написано же русскими буквами «Капитал»! И что смешно — обложка гениального труда Фридриха Маркса в самом деле вместила целое состояние… И кто подумает про него плохо?… Так мне послышалось, ты сказал «да»? В принципе — я готов. Где моя шерстяная пижама — на корабле сквозит.
Алекс: — Жора — вот соломенная шляпа. В Одессе жара. (надевает на него шляпу, вкладывает в руки скрипку в футляре, изображает одессита): — Доброго утречка, маэстро Камерзон! Так что вы говорите, мой Мойша опять забыл снять футляр на скрипке? Я ж говорила ребенку: дома играй в футляре — зачем зря портить дорогую вещь? Совсем другое дело, когда учитель просит послушать…
Жорж нелепо стоит в аккуратном сюртуке, со скрипкой в чехле и в соломенной шляпе. Всхлипывает.
Жорж: — Плачу от смеха… И что — похож я на скрипичного учителя?
Алекс: — Еще какого! Я б от такого сбежал. Въедливый тип, за каждый диез удавит. Поскольку на музыку молиться.
Жорж: — Эх, знал бы ты, на кого я молюсь. На таможенника. Что бы он багаж твой понежнее щупал. В туманной задумчивости влюбленного… Ведь кто мы с тобой, Саша на самом деле? Не бандюганы, не заурядные убийцы или какие–то там неудачливые фальшивомонетчики. Мы — матерые враги народа!
Алекс: — Ловко прятавшие гнусную рожу изменников социалистическому отечеству под милыми физиономиями ворюг и отщепенцев. (гордо) Враги! Это, между прочим, звучит гордо. Потому что, во–первых, кто народ?
Жора: — А потом — как вообще надо понимать весь этот шлы мазл, что называют советской властью?
Алекс (берет гитару, поет):
— Не спрашивай меня, как это получилось,
Откуда в зеленях прожорливый капкан.
Какя трынь–трава у дома поселилась,
В родник живой воды отравы влив дурман.
Жорж. — Что же случилось с нашею землею –
Иль сглазил кто, иль возложил обет?
Особый путь ее не осенен звездою,
Лишь где–то там, вдали едва маячит свет.
Алекс: — Что же случилось с матушкой–отчизной,
кто сердце вынул из ее груди -
Народа верный сын врагом народа признан,
Врагу народа крест за свой народ нести.
Жорж: — В пустыне нам не нравится погода.
На голом полюсе навязчив снежный цвет.
А дело в том, что мы скучаем без народа
Кому ж врагу вредить, когда народа нет?
Алекс: — Я был врагом уже тогда — когда голодал и помирал в подворотнях революционного отечества. А отечество морило голодом, истребляло миллионы таких как я. Я стал врагом осторожным и хитрым. Возмездие — вот сладкая цель. Сколько мы с тобой средств передали в Европу? Надеюсь, помогут завалить большевиков. Спасти Россию… Жаль тогда в театре товарища Жмакуса не прихлопнул — жестокий гад, на антисоветские заговоры, как лягавая натаскан. В 18 здесь, в Одессе кровь почем зря пускал.
