После встречи с Петькой Митино беспокойство возросло. Одно время он даже опасался ходить в окрестный лес. Но ничего особенного не происходило, мальчик постепенно успокоился, но вскоре был вновь встревожен.
Находясь дома, Митя услышал крики и гам, донесшиеся от заводских амбаров. Он выскочил на улицу и направился в сторону складов по раскатанной телегами дороге. Идти было скользко. После дождей глинистая почва раскисла и в колдобинах скопилась коричневая вода. Митя оступился: в сандалии неприятно захлюпало.
Вот и заводской двор, что неподалеку от яра. Здесь, возле амбаров, где в сараях хранили привозную глину и готовую посуду, обычно собирался сельский сход. Сейчас тут гудела толпа. Пришли братья Сергей и Евдоким Шишовы, Сергей Маршанов, приказчик Епифан Игнатов, дед Никодим, менделеевская прислуга... Прибежали сельские ребятишки и таращили глаза на происходящее.
А посмотреть было на что! Посреди двора стояли грузный плечистый кучер Ларион и длинный жилистый сторож Игнат, держа за локти незнакомого Мите приземистого смуглого человека.
- Чего вцепились, ироды? - возмущался тот.
- А ты, черт, не рыпайся, - усовещал пленника Игнат, - вот ужо всыплют горячих: не будешь красть...
"Вот какие они - воры!" - мелькнуло в Митиной голове. Он догадался, что перед ним настоящий разбойник. К радости узнавания примешивалось и сомнение: озадачивала невыразительная внешность лесного татя. В представлении мальчика он должен быть рослым, сильным, облаченным в бархатный, пусть порванный, кафтан и атласные шаровары. На голове у злодеев - высокие бараньи шапки, за поясами - пистолеты и кривые сабли... Наверно, этот хитрит, переоделся в крестьянина, даже бродягу. Славно, что его сцапали: вдруг поджег бы завод? На месте Лариона и Игната Митя стукнул бы вора разок по шее, чтобы вел себя смирно.
- В чем дело, Ларя? - раздался спокойный голос Марьи Дмитриевны, которая только что вернулась из поездки на песчаный карьер. Кучер замешкался с ответом, и тогда она обратилась к пойманному:
- Полно бычиться, любезный. Кто ты? Повинись, если виноват.
Расхристанный, помятый мужик воспрянул невнятно духом и прохрипел какое-то ругательство.
- Язык у тебя остер, - повысила тон Менделеева, - но мы и не таких урезонивали. Ларя, что он натворил?
Силач-кучер был в риторике слаб, и его выручил Игнат:
- Бродяга сей, матушка, возле амбаров крутился. Я его схватил вырывается: крепок мошенник. Однако подоспел Ларион, мы злодея и укоротили. Не из поджигателей ли будет?
